Многие арестанты, томящиеся в СИЗО или в колонии, не умеют ценить свалившийся на них ресурс, в виде огромного количества свободного времени. Мне часто приходилось слышать фразу: «Как бы, этак, уснуть на пять лет, чтобы весь срок прошел в одно мгновение!» Наивные, да и просто бедные духом люди. Мне всю жизнь приходилось вкалывать и еще раз вкалывать, и с трудом находилось время, даже просто почитать книжку.
Уже через неделю после заключения, я стал думать, чем заполнить это временное пространство. Причем заполнить время не бесполезным смотрением телевизора, который в нашей «хате» не выключался сутками, а нормальной, реальной и полезной работой.
Я взялся за изучение языков. В свое время я много ездил по Европе и хотел подтянуть английский. Кроме того, я всегда чувствовал особую тягу к немецкому языку. И что же? Хотеть надо не как Обломов или Манилов: «Хочу!», растянувшись на диване, в нашем случае, на шконке, и закатив глаза к небу, представляя себя, говорящим без малейшего труда и акцента с носителями языка. Нужно хотеть процесса, а не только результата.
О том, что тюрьма идеально подходит для этого занятия, я слышал и раньше. Но за два года сидения в СИЗО, я видел лишь одного человека и то, не изучающего, а просто иногда читающего по-английски, да потом еще нескольких в колонии. Не более. А «хотящих», но не прилагающих никаких усилий повидал множество.
Зная правило, гласящее, что иностранным языком лучше заниматься один час, но каждый день, чем семь часов подряд один раз в неделю – я возвел дело в систему. Запросил в тюремной библиотеке всё, что у них было и мне принесли учебник, книгу с рассказами и самое главное – англо-русский словарь. Библиотека в колонии не подвела. Библиотекарь, осужденный по 159 ст. УК РФ, оказался грамотным и начитанным арестантом, именно он помог мне с подбором книг.
В течение нескольких месяцев я ежедневно читал адаптированные рассказы английских и американских писателей уровня intermediate, значительно увеличив свой словарный запас.
За это время я принялся читать книги в оригинале, которые были в местной библиотеке, и книги, «затянутые» в камеру с воли.
Когда мне стали даваться большие и малые произведения Ирвина Шоу, Агаты Кристи и Стивена Кинга (как оказалась в СИЗО нашего захолустья книга «Under the Dome» с пометкой «For sale in Canada» мне осталось неизвестным), я понял, что плоды усилий налицо. И пусть будут посрамлены те, кто говорит, что после двадцати пяти лет иностранный язык изучать бессмысленно – в мозгах формируется нечто препятствующее этому. Это бредни. Ничего там не формируется.
Но я решил развиваться не только вглубь, но и вширь. Одновременно с английским языком я сел за немецкий – язык поэтов и философов. Что называется, с нуля. Я вспомнил, что известный анархист XIX века Бакунин выучил немецкий язык по Гегелю. Не чувствуя себя глупее его, я занимался каждый день. По часу, не меньше. А когда пришло время взломать непроходимый лед немецких падежей, склонений, отделяемых и не отделяемых приставок, то по три-четыре часа в день.
На этом примере я убедился в верности марксистского закона–перехода количественных изменений в качественные. Ибо уже через полгода, конечно, со словарем и бесконечным подглядыванием в свои тетрадки, я уже читал книжку для выпускного класса советской средней школы. Чему-чему, а немецкому в те годы учить умели. Я назвал уровень, на который я вышел, уровнем продвинутых детей.
Конечно, в первое время я научился только читать. Хотя и неплохо. Понимать иностранную речь и разговаривать по вполне понятным причинам не получалось. Тем не менее, у меня не было поводов не гордиться своим результатом.
Очень важно понять, что изучение иностранного языка – это работа. Кропотливая и непростая работа. Нужно сесть за стол, взять книжку, тетрадку, в которую вы будете выписывать новые слова, словарь, который незаменим на всех стадиях изучения, и начать переводить текст. Текст должен быть чуть сложнее, чем ваш нынешний уровень.
Если он будет проще, то вы получите удовольствие от чтения и осознания «своей крутизны», но ничего более. Если намного тяжелее вашего уровня и на каждой странице вам будут попадаться по 30-40 незнакомых слов, вы быстро утомитесь, не понимая сути читаемого, начнете осознавать свою неспособность к изучению языков. Это очень опасное и ложное ощущение, которого обязательно надо избежать.
Поэтому очень важен правильный подбор литературы, соответствующей вашему сегодняшнему уровню. И с ней нужно кропотливо работать, работать и еще раз работать.
Вскоре я понял, что телевизор, разговоры и шум сокамерников мешают моим лингвистическим занятиям. Я сидел в то время с возрастными арестантами, которые ложились с отбоем, а вставали в шесть часов на утреннюю кашку.
Время с 22.00 до 6.00 было временем спокойствия. И в течение пары дней я сменил свой режим на ночной. Пользуясь никогда не гасимым светом тюремного фонаря, я перешел на ночной образ жизни, ложась спать с подъемом. Это давало мне восемь полноценных часов тишины, которая в тюрьме на вес золота (кому она нужна, конечно).
За подобное нарушение режима администрация нашего СИЗО не наказывала. Более, того, на меня, с трудом вываливающегося из камеры на проверку в 9 утра смотрели снисходительно и позволяли первым вернуться и продолжать свой дневной сон.
Кроме этого, даже телевизор, который мне мешал, стал для меня полезен, потому, как телеканал «Культура» транслировал цикл передач из серии «Полиглот». Ведущий Дмитрий Петров в течение 16 выпусков рассказывал о нюансах изучения английского языка с элементарными примерами. Основное внимание он уделял грамматике, что очень важно в изучении языка.
Я договорился с сокамерниками (научиться договариваться очень полезно) и они давали мне время посмотреть эту передачу. В ответ пришлось идти на уступки и не возражать против просмотра тошнотворных «Крым: путь домой» или прочей ерунды, вроде Прокопенко. Но суть в том, что и телевизор может попасть в число союзников в таком правом деле, как лингвистика.
Если получится наладить систематическое, постоянное изучение, то успех гарантирован. Но это долгий путь. В специфических тюремных условиях быстрых результатов не достичь. Да и в других условиях тоже. Кроме того, с периодичностью примерно раз в месяц (по крайней мере у меня было так) нагрянет усталость от процесса изучения языка. Всё сложнее станет концентрировать внимание. В текстах будут попадаться слова, которые точно ты учил, но вспомнить их значение будет не возможно. Скорее всего дойдет и до того, что никак не получится понять, в чем суть происходящего в книге. Да и вообще, интерес и пыл явно поубавится. Ничего страшного в этом нет. Это обычное утомление от монотонного процесса
И при наступлении этого утомления надо забросить на время изучение. Но не надолго. На два-три дня. Может быть, четыре. Надо переключить мозг на другое интеллектуальное занятие или просто полоботрясничать денек другой.
Лично у меня подобный отдых вызывал чувство голода по языку. Я ощущал, что не только соскучился по нему, но и начинал корить себя за то, что провел несколько дней за какими-то не столь полезными делами. В то время как нужный и важный для меня английский язык оказался заброшен.
День уходил на повторение и восстанавливалось всё – внимание, понимание, концентрация и занятия вновь становились живыми и наполненными событиями.
Дни тянулись один за другим, не принося никаких новостей. Следствие развивалось неизвестным мне образом. Я занимался самообразованием, не тратя на бесцельности ни минуты. И меня это нисколько не утомляло. Это и не должно утомлять. Я раскрывал в себе доселе не познанный потенциал.
Удивляют арестанты, которые хотят читать в тюрьме даже не классическую литературу, а что-нибудь, как они говорят, «по саморазвитию», имея в виду книги, вроде «Построй высокодоходный бизнес» или «Стань миллионером за неделю». Хотя, может ли быть саморазвитие лучше, чем изучение языков германской (или романской) группы народов.
Велика была моя радость, когда, вернувшись с очередного этапа в СИЗО, я обнаружил в камере новую физиономию. Это был Юра Хохол, приехавший к нам, из некогда братской Украины, раскладывать закладки с наркотиками по подъездам и спалившийся при первой же «ходке». Но его «делюга» мне была совершенно неинтересна. Он был ценен другим – опытом жизни, в течение целого года, у бабушки в Нью-Йорке и прекрасным знанием разговорного американского английского.
Поскольку в камере ютилось в то время 14 арестантов, то о разговоре на дивном языке Марка Твена и О. Генри не могло быть и речи. Мы сделали по-другому. Ежедневные прогулки (святое право каждого арестанта) превратили в часовые беседы на различные, заранее обговариваемые темы. Причем, как обладающий более глубокими знаниями, Юра взял на себя работу по исправлению моих грамматических оплошностей, коих, особенно поначалу, я делал немало. Через месяц мы разъехались по разным учреждениям исправительной системы, но это время прошло очень даже не зря.
Уже в лагере я встретил казаха по имени Азамат, изучавший когда-то английскую филологию в Алма-Ате, а магистратуру окончивший в Малайзии. Он владел английским свободно. Обуреваемый чувством белой зависти, я и тут не упустил случая пообщаться с почти родным человеком и воскресить знания, уже стирающиеся после расставания с Юрой Хохлом. Хоть Азамат и просидел лишь полгода за мелкую кражу, но это время было потрачено с немалой большой пользой.
Подводя итоги своего четырехлетнего пути по различным учреждениям службы исполнения наказаний, я никак не могу сказать, что я провел это время зря. Я читаю в оригинале англоязычную литературу и могу сносно изъясняться на все темы, связанные с бытом, путешествиями, политикой и прочим. Я читаю на немецком Гейне Г. и чувствую, что это не только язык эсэсовца с автоматом. Именно такое предстваление о немецком языке сложилось у большинства обывателей, «благодаря» фильмам про войну. Для меня это очень мелодичный и красивый язык, надо лишь найти к нему правильный подход.
Очутившись в СИЗО или в колонии и пережив первый шок посадки, не опускайте руки. Не растрачивайте попусту множество внезапно появившегося времени. Срок пребывания в тюрьме не вечен, он когда-нибудь закончится, и по выходу вы уже не обретете временного ресурса в таких количествах.
«Подтяните» иностранный язык, хромающий еще со школы или выучите его с нуля. Это можно сделать. Нужно только захотеть.
Эльдар Фанизов
