Лишение права на перевод осужденных по особым статьям из колонии в колонию ближе к дому
Федеральная служба исполнения наказаний России (далее — ФСИН России) на протяжении всего времени существования своего ведомства возражала и продолжает возражать против того, чтобы осужденные, указанные в части 4 статьи 73 Уголовно-исполнительного кодекса РФ (осуждённые по «экстремистским» и «террористическим» статьям, пожизненно осуждённые и. т. д.), имели право отбывать наказание в пенитенциарных учреждениях, неподалёку от которых проживают их близкие родственники.
В апреле 2020 года был подписан федеральный закон, направленный на либерализацию отбытия наказания в виде лишения свободы, позволяющий осужденным отбывать наказание рядом с местом проживания близких родственников.
Этот Федеральный закон N 96-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс РФ», был подписан 1 апреля 2020 года, но в соответствии со статьей 2, в силу он вступил только по истечении 180 дней после дня его официального опубликования, то есть, 29 сентября 2020 года.
Спустя несколько месяце после вступления этого закона в силу, понаблюдав за практикой его применения, в феврале 2021 года в «Тюремном консультанте» появилась публикация на тему «Как добиться перевода в колонию ближе к дому».
Но, к сожалению, актуальность этой информации на сегодняшний день частично утрачена.
Тогда, когда в феврале 2021 года в «Тюремном консультанте» появилась публикация о том, как добиться перевода ближе к дому, этот нововеденный закон действительно заработал даже в отношении той категории осужденных (часть 4 статьи 73 УИК РФ), в отношении которой это изначально и не предпологалось, то есть, в отношении осужденных за преступления экстремистской и террористической направленности, за похищение человека и ряд других статей Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ).
Если быть точным, это заработал не новый закон, а старая его редакция, позволяющая переводить осужденного в другое исправительное учреждение, в частности, при наличии иных исключительных обстоятельств.
Это неожиданное явление, которое ФСИН России не ожидало увидеть на практике, стало означать, что осужденные по экстремистской, террористической направленности, пожизненно осужденные и ряд других, перечисленных в части 4 статьи 73 УИК РФ, получили, как и все остальные осужденные, право отбывать наказание ближе к своей семье. Правда получали они это право только через обращение с исковым заявлением в суд, который признавал отказ ФСИН России в подобном переводе незаконным и необоснованным и возлагал на ФСИН России обязанность устранить допущенное нарушение.
Ведомство ФСИН России, такому повороту событий было недовольно. В момент вступления закона в силу, или как ещё говорят — «поправок», ФСИН России было убеждено в том, что в отношении упомянутой выше категории осужденных (за различные экстремистские и террористические преступления, перечисленные в части 4 статьи 73 УИК РФ), новые правила перевода осужденных из одного исправительного учреждения в другое, расположенное ближе к месту жительства близких родственников, распространяться не будут.
Новые поправки в УИК РФ, как оказалось, действительно не распространялись на эту спец. категорию осужденных.
На них распространялась часть 2 статьи 81 УИК РФ в старой редакции 2018 года, позволяющая переводить осужденного в другое исправительное учреждение при наличии иных исключительных обстоятельств. Именно на основании данной нормы за этими спец. заключенными суд и признавал право на перевод в колонию ближе к месту жительства их семей.
Народ воспринял, что именно новые поправки в УИК РФ наделили и этих осужденных правом отбывания наказания рядом с близкими родственниками на основании письменного заявления.
К сожалению, как сегодня показывает практика, ФСИН России похоже отстоял свою позицию и практика применения даже старого закона, то есть части 2 статьи 81 УИК РФ в редакции 2018 года, позволяющего переводить осужденных за преступления, перечисленные в части 4 статьи 73 УИК РФ, при наличии иных исключительных обстоятельств в колонию ближе к семье, дала сбой и существенно изменилась.
Но для того, чтобы наш читатель смог наиболее полно и правильно уяснить суть возникших изменений, и каким образом им можно попытаться противостоять, придётся освежить память и, насколько возможно, кратко вспомнить о хронологии происходивших событий, связанных с правом заключенного отбывать наказание рядом со своей семьей.
Как до внесения поправок, так и после них, по общему правилу, закрепленному в УИК РФ, осужденные к лишению свободы должны отбывать весь срок наказания в одном исправительном учреждении в пределах территории субъекта Российской Федерации, в котором они проживали или были осуждены (часть первая статьи 73 и часть первая статьи 81).
Исключением были осужденные, о которых шла речь выше, за преступления экстремистской, террористической и иной направленности, перечень которых перечислен в части 4 статьи 73 УИК РФ, а именно:
- статья 126 УК РФ;
- статья 127.1 часть 2, часть 3 УК РФ;
- статьями 205 — 206 УК РФ;
- статьями 208 — 211 УК РФ;
- статьей 275 УК РФ;
- статьями 277 — 279 УК РФ;
- статьей 281 УК РФ;
- статьей 282.1 часть 1, часть 1.1, часть 3 УК РФ;
- статья 282.2 часть 1, часть 1.1, ч. 3 УК РФ;
- статья 317 УК РФ;
- статья 321 часть 3 УК РФ;
- статья 360 часть 2 УК РФ;
- статья 361 УК РФ;
- по любым другим статьям УК РФ, в отношении которых имеется информация об их приверженности идеологии терроризма, исповедовании, пропаганде или распространении ими такой идеологии (при отсутствии достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела) и оказании ими в связи с этим в период содержания под стражей, отбывания наказания соответствующего негативного воздействия на других обвиняемых (подозреваемых), осужденных;
осужденные при особо опасном рецидиве преступлений; - осужденные к пожизненному лишению свободы;
- осужденные к отбыванию лишения свободы в тюрьме;
- осужденные, которым смертная казнь в порядке помилования заменена лишением свободы.
Эта категория специфических заключенных, могла быть направлена территориально в любую колонию, в которую захочет (определит) ФСИН России, и, как правило, все эти колонии для данной категории осужденных, практически никогда не совпадают с их местом жительства и осуждения, а находятся значительно дальше. Законодательно эти правила закреплены в части 4 статьи 73 и части 2 статьи 81 УИК РФ.
Но как для общей категории осужденных, которые должны отбывать весь срок наказания в одном исправительном учреждении в пределах территории субъекта Российской Федерации, в котором они проживали или были осуждены, так и для специфической, перечисленной в части 4 статьи 73 УИК РФ , которые отбывают наказание в тех колониях, куда их захотело отправить ФСИН России, существовали одни и те же правила перевода в другое исправительное учреждение, закрепленные в части 2 статьи 81 УИК РФ (в старой редакции Федерального закона от 27 декабря 2018 года N 548-ФЗ).
Согласно положению части 2 статьи 81 УИК РФ (в старой редакции Федерального закона от 27 декабря 2018 года N 548-ФЗ), то есть до принятия в 2020 году поправок, осужденного из той или другой категории могли перевести для дальнейшего отбывания наказания из одного исправительного учреждения в другое того же вида только в следующих случаях:
- в случае болезни осужденного;
- для обеспечения его личной безопасности;
- при реорганизации или ликвидации исправительного учреждения;
- при иных исключительных обстоятельствах, препятствующих дальнейшему нахождению осужденного.
Но после поправок в статьи 73 и 81 УИК РФ, появилось дополнительное (новое) основание, по которому осужденный к лишению свободы подлежит переводу из исправительного учреждения, в котором он отбывает наказание, в другое исправительное учреждение, которое расположено ближе к месту жительства его близких родственников, семьи.
Этим основанием стало — письменное заявление от самого осужденного либо от его близкого родственника, в котором они просят перевести осужденного в колонию на территории субъекта Российской Федерации, в котором проживает один из его близких родственников.
Таким образом, согласно, части 2 статьи 81 УИК РФ (в новой редакции Федерального закона от 01 апреля 2020 года N 96-ФЗ), один раз в период отбывания наказания осужденный может быть переведен для дальнейшего отбывания наказания из одного исправительного учреждения в другое того же вида, расположенное на территории субъекта Российской Федерации, в котором проживает один из его близких родственников, либо при невозможности размещения осужденного в исправительном учреждении, расположенном на территории указанного субъекта Российской Федерации, в исправительное учреждение, расположенное на территории другого субъекта Российской Федерации, наиболее близко расположенного к месту жительства данного близкого родственника, в котором имеются условия для размещения осужденного.
Нужно отметить, что при наличии возможности и условий размещения осужденного в другом исправительном учреждении, расположенном на территории субъекта Российской Федерации, в котором проживает один из его близких родственников, само по себе заявление от осужденного или его близкого родственника о переводе в такое исправительное учреждение является самодостаточным основанием, то есть осужденный или его близкий родственник не обязаны доказывать в заявлении наличие каких бы то ни было обстоятельств, которые усложняют родным поездки в колонию, например, в силу тяжёлого материального положения, здоровья и.т.д., а потому его нужно срочно перевести к родным.
Никаких подобных обоснований и доказательств для перевода не требуется.
К сожалению, внесенные поправки в УИК РФ наделили таким правом на перевод по заявлению в другую колонию, расположенную ближе к месту жительства близких родственников, не всех заключенных.
Например, формально, заключённые, указанные в части 4 статьи 73 УИК РФ (осуждённые по «экстремистским» и «террористическим» статьям, пожизненно осуждённые и. т. д.), которых особенно часто отправляют отбывать наказание вдали от дома, не могут быть переведены в колонию, пусть даже при наличии в ней условий для размещения, поближе к семье на основании одного только письменного заявления.
Для этой категории осужденных остались прежние, существовавшие до поправок в УИК РФ, общие для всех осужденных основания для перевода в другую колонию, о которых было упомято ранее, а именно они могли и могут быть переведены:
- в случае болезни осужденного;
- для обеспечения его личной безопасности;
- при реорганизации или ликвидации исправительного учреждения;
- при иных исключительных обстоятельствах, препятствующих дальнейшему нахождению осужденного.
Примечательно, что какого — либо определения и перечня исключительных обстоятельств, в общедоступном законе не дано и даже примерно не приведено, что можно было бы в практике к ним отнести.
После начала действия поправок, ФСИН России, как и намеривалось, отказывало в переводе в другую колонию всем осужденным, указанным в части 4 статьи 73 УИК РФ (осуждённым по «экстремистским» и «террористическим» статьям, пожизненно осуждённые и. т. д.), и их родственникам, когда те просили перевести осужденного в исправительную колонию, расположенную ближе к семье
ФСИН России указывало на то, что поправки в УИК РФ, связанные с переводом осужденного по заявлению в другое исправительное учреждение, расположенное на территории субъекта Российской Федерации, в котором проживает один из его близких родственников, не распространяется на осужденных за преступления, перечисленные в части 4 статьи 73 УИК РФ, а финансовое положение, состояние здоровья близких родственников, членов семей и другие обстоятельств не являются основанием для такого перевода.
Основная часть подобных решений ФСИН России судами всех уровней, за исключением Верховного Суда РФ, признавалась законной и обоснованной, а исковые требования осужденных и/или их близких родственников о признании решений ФСИН России об отказе в переводе в другую колонию незаконными, оставались без удовлетворения.
И надо согласиться с тем, что львинная доля таких осужденных, указанных в части 4 статьи 73 УИК РФ, в отношении которых ФСИН России и суды приняли отрицательные решения, не смогли добиться в то время перевода в другое исправительное учреждение, расположенное ближе к семье, только лишь потому, что не пошли с обжалованием до последней инстанции, то есть до Верховного Суда РФ, и опустили руки.
Верховный Суд РФ, ещё до принятия 01 апреля 2020 года поправок в УИК РФ, признал, что осужденные за преступления экстремистской, террористической направленности и иные преступления, указанные в части 4 статьи 73 УИК РФ, имеют полное право на перевод в исправительную колонию, расположенную на территории субъекта Российской Федерации, в котором проживают их близкие родственники.
Об этом свидетельствуют решения, принятые судами апелляционных инстанций и кассационных судов общей юрисдикции в пользу данной категории осужденных.
В качестве примера приведем Апелляционное определение Московского городского суда от 19 февраля 2024 года по административному делу N 33а-1732/2024.
Удовлетворяя апелляционную жалобу осужденного, относящегося к категории преступлений, перечисленных в части 4 статьи 73 УИК РФ, апелляционная инстанция в своем постановлении указала следующее: «Верховный Суд Российской Федерации неоднократно обращал внимание на то, что к иным исключительным обстоятельствам, допускающим в силу части 2 статьи 81 УИК РФ перевод осужденного для дальнейшего отбывания наказания из одного исправительного учреждения в другое того же вида, среди прочего, относится и невозможность заключенного поддерживать семейные связи во время отбывания наказания в виде лишения свободы (кассационные определения Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации N 5-КА19-51 от 06 ноября 2019 года, N 5-КА19-24 от 12 июля 2019 года и др.)».
После ознакомления с содержанием всего решения суда апелляционной инстанции, в нем есть ссылка на кассационные определения Верховного Суда РФ, принятые в 2019 году, то есть до внесения в 2020 году поправок в УИК РФ.
То есть, Верховный Суд РФ занял ещё в 2019 году правовую позицию, что иные исключительные обстоятельства, о которых идёт речь в части 2 статьи 81 УИК РФ, которые допускают перевод осужденного за преступления, перечисленные в части 4 статьи 73 УИК РФ, в другое исправительное учреждение ближе к месту жительства близких родственников, могут заключаться и в том, что у данного осужденного отсутствует возможность поддерживать семейные связи со своей семьей во время отбывания наказания в виде лишения свободы.
Самое главное, положения части 2 статьи 81 УИК РФ не претерпели изменений и после поправок в УИК РФ, внесенных в 2020 году. То есть, как до, так и после поправок в УИК РФ, если осужденный за преступления, указанные в части 4 статьи 73 УИК РФ, сможет доказать невозможность поддерживать семейные связи во время отбывания наказания в виде лишения свободы, то ФСИН России обязан перевести его в исправительное учреждение ближе к близкими родственникам при условии возможности размещения осужденного в нем.
В последствие, после того, как внесенные 01 апреля 2020 года поправки в УИК РФ начали своё действие, Верховный Суд РФ вынес по иску пожизненно заключенного, то есть осужденного за преступления, перечисленные в части 4 статьи 73 УИК РФ, кассационное определение от 21 октября 2020 года N 70-КАД20-3-К7, согласно которому «российским уголовно-исполнительным законодательством установлен открытый перечень исключительных обстоятельств, препятствующих дальнейшему нахождению осужденного в исправительном учреждении, при которых допускается его перевод в другое исправительное учреждение, к таким обстоятельствам в силу части 2 статьи 81 УИК РФ может быть отнесена в том числе невозможность осужденного поддерживать семейные связи во время отбывания наказания в виде лишения свободы».
То есть Верховный Суд РФ вновь, уже и после внесенных поправок в УИК РФ, подтвердил свою позицию в отношении осужденных из части 4 статьи 73 УИК РФ о возможности их перевода в колонию ближе к семье.
И что оказалось важным для дальнейшей правоприменительной практики, это кассационное определение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда РФ от 21 октября 2020 года было внесено в пункт 41 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N 4 (2020), который был утвержден 23 декабря 2020 года Президиумом Верховного Суда РФ.
Но почему важно, что данное решение было включено в Обзор судебной практики, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ? Почему такие же кассационные определения того же Верховного Суда РФ, не вошедшие в Обзор судебной практики, никакого значения для нижестоящих судов иметь не будут и учету не подлежат?
В соответствии со статьей 126 Конституции РФ, Верховный Суд РФ является высшим судебным органом, дает разъяснения по вопросам судебной практики.
Согласно статье 2 Федерального конституционного закона от 05 февраля 2014 года N 3-ФКЗ «О Верховном Суде РФ», Верховный Суд РФ в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации дает судам разъяснения по вопросам судебной практики на основе ее изучения и обобщения.
То есть, правовые позиции по конкретным делам из Обзоров практики, утвержденных Президиумом Верховного Суда РФ обязательны для всех судов общей юрисдикции, как для нижестоящих, так и для самого Верховного Суда РФ. Отказ от учета такой правовой позиции, выраженной в решении по конкретному делу, в силу прямого указания Верховного Суда РФ является основание для отмены судебного решения нижестоящего суда.
Таким образом, любой суд общей юрисдикции, в который обратится заключенный за преступления, указанные в части 4 статьи 73 УИК РФ, за защитой своего права на перевод в другое исправительное учреждение, расположенное ближе к месту жительства близких родственников, обязан учитывать правовую позицию, упомянутую в вышеприведенном кассационном определении Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда РФ от 21 октября 2020 года, поскольку данное кассационное определение включено в Обзор судебной практики, который утвержден Президиумом Верховного Суда РФ.
Правовая позиция в вопросе перевода осужденных в другое исправительное учреждение, выраженная в данном кассационном определении Верховного Суда РФ, является обязательным ориентиром (прецедентом) для любого нижестоящего суда.
Любой нижестоящий суд общей юрисдикции, установив невозможность осужденного поддерживать семейные связи во время отбывания наказания, в том числе осужденного за преступления, перечисленные в части 4 статьи 73 УИК РФ, обязан признать незаконным решение ФСИН России, которым осужденному отказано в переводе в исправительную колонию, расположенную ближе к месту жительства семьи, либо других близких родственников.
В противном случае, если осужденному откажут все суды и он обратится соответствующей жалобой в Верховный Суд РФ, то решения этих нижестоящих судов подлежат отмене как не соответствующие правовой позиции Верховного Суда РФ, изложенной в Обзоре.
Несмотря вроде бы на эту вполне ясную ситуацию, по смыслу которой Верховный Суд РФ не пойдёт в разрез со своей собственной правовой позицией, утвержденной в Обзоре судебной практики Президиумом Верховного Суда РФ, ФСИН России не сдавалось и на протяжении пяти лет продолжало обжаловать, в том числе и в сам Верховный Суд РФ, решения судов, в которых невозможность заключенного поддерживать семейные связи во время отбывания наказания суды признавали иными исключительными обстоятельствами, допускающими в силу части 2 статьи 81 УИК РФ перевод осужденного в другое исправительное учреждение, расположенное ближе к месту жительства его близких родственников.
Затраченные ФСИН России силы на обжалование решений судов в течении пяти лет оказались не напрасны.
Помните, где шла речь о пункте 41 Обзора судебной практики, утвержденного 23 декабря 2020 года Президиумом Верховного Суда РФ, в котором приводилось кассационное определение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации от 21 октября 2020 года N 70-КАД20-3-К7, согласно которому «действующее законодательство, не предполагая произвольного определения места отбывания осужденным наказания, устанавливает открытый перечень исключительных обстоятельств, препятствующих дальнейшему нахождению осужденного в исправительном учреждении, при которых допускается его перевод в другое исправительное учреждение.
В этой связи, Верховный Суд РФ посчитал, что к таким обстоятельствам может быть отнесена в том числе невозможность осужденного поддерживать семейные связи во время отбывания наказания в виде лишения свобод».
Так вот, в настоящий момент этот пункт 41 Обзора судебной практики, утвержденного 23 декабря 2020 года Президиумом Верховного Суда РФ, исключен.
Исключен он на основании Постановления Президиума Верховного Суда РФ от 25 апреля 2025 года, которым утвержден Обзор судебной практики N 1 (2025) см. раздел дополнительная информация, пункт 2 согласно которому указано, что «из Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N 4 (2020), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 23 декабря 2020 г., исключается пример 41 (определение N 70-КАД20-3-К7)».
Это означает, что правовая позиция, изложенная в кассационном определении Верховного Суда РФ от 21 октября 2020 года N 70-КАД20-3-К7, которое исключено теперь из Обзора судебной практики за 2020 год, больше не является обязательной для судов.
Другими словами, теперь, при обращении осужденного за преступления, указанные в части 4 статьи 73 УИК РФ, или его близкого родственника с административным иском, апелляционной или кассационной жалобой к ФСИН России, все суды, включая Верховный Суд РФ, больше не будут принимать во внимание исключенную из Обзора судебной практики правовую позицию о том, что невозможность заключенного поддерживать семейные связи во время отбывания наказания относится к «иным исключительным обстоятельствам», позволяющим в силу части 2 статьи 81 УИК РФ перевести осужденного в другое исправительное учреждение, расположенное ближе к месту жительства близких родственников.
Если раньше отдаленность исправительного учреждения, ослабленное состояние здоровья и затруднительное финсовое положение близкого родственника признавались судом исключительными обстоятельствами, препятствующими приехать в колонию за несколько тысяч километров, то есть основанием для перевода осужденного, указанного в части 4 статьи 73 УИК РФ, в исправительную колонию, расположенную ближе к семье, то теперь эти же обстоятельства таковыми не являются.
Правовая позиция об этом, к сожалению, уже нашла свое закрепление по конкретному делу в высшем судебном органе нашей Страны (см. кассационное определение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда РФ от 13.11.2024 N 29-КАД24-9-К1, согласно которому «наличие у родственника осужденного Ефимюк Т. А. онкологического заболевания, ее преклонный возраст, материальное положение, отдаленность нахождения исправительной колонии от места ее проживания не относятся к исключительным обстоятельствам, препятствующим дальнейшему нахождению ее сына Ефимюка А. С., совершившего преступления, указанные в части 4 статьи 73 УИК РФ, в исправительном учреждении по Кировской области, и не являются поводом для его перевода из одного исправительного учреждения в другое того же вида»).
Подобные решения, в которых суды прекратили признавать невозможность заключенного поддерживать семейные связи во время отбывания наказания исключительным обстоятельствам, допускающим в силу части 2 статьи 81 УИК РФ его перевод в другое исправительное учреждение, расположенное ближе к месту жительства близких родственников, выносятся судами всё чаще и чаще.
Пока Верховный Суд РФ не изменит свою позицию в этом вопросе, вновь закрепив её в Обзоре судебной практики, ничего не изменится. Осужденные за преступления, перечисленные в части 4 статьи 73 УИК РФ, сейчас снова обречены на отбывание наказание в дали от своей семьи и своих близких родственников.
При всем этом существует один вопрос, на которой однозначного ответа найти пока не удаётся. Все решения, неважно будь то первой, апелляционной инстанции или кассационного суда общей юрисдикции и даже Верховного Суда РФ, в силу которых занята новая позиция в отношении осужденных за преступления, указанные в части 4 статьи 73 УИК РФ, то есть об отказе в их переводе колонию ближе к семье, начали приниматься ближе к концу второй половины 2024 года, то есть ещё до того, как 25 апреля 2025 года официально был исключен пример 41 из Обзора судебной практики, ранее позволяющий переводить таких осужденных ближе к семье.
Весьма интересно почему отрицательные для осужденных решения начали приниматься гораздо раньше, чем для этого появились реальные основания.
Но есть и позитивный момент. Эта новая правовая позиция, выраженная в кассационном определении Верховного Суда РФ от 13 ноября 2024 года N 29-КАД24-9-К1, согласно которой невозможность заключенного поддерживать семейные связи во время отбывания наказания больше не относится к «иным исключительным обстоятельствам», не включёна в Обзор судебной практики за 2024 год, первый квартал 2025 года, который утвержден Президиумом Верховного Суда РФ.
Это говорит о том, что и эту новую правовую позицию нижестоящие суды могут не учитывать при принятии решений по аналогичному вопросу, так как она не утверждена ни в одном из Обзорах судебной практики Президиумом Верховного Суда РФ. Хотя нижестоящие суды, конечно же, всё равно будут не официально учитывать новые позиции Верховного Суда РФ, пусть даже если это не является обязательным. Но с другой стороны, отсутствие новой правой позиции в Обзорах судебной практики за 2024 год и первый квартал 2025 года, позволяет надеяться на то, что возвращение старого положения дел, когда осужденных из числа указанных в части 4 статьи 73 УИК РФ переводили в исправительные учреждения ближе к месту жительства своих семей, добиться ещё удастся.
И ещё, спешу успокоить тех, чьи родные и близкие не осуждены за преступления, указанные в части 4 статьи 73 УИК РФ, либо не относится к категории осужденных, которая перечисленна в этой норме УИК РФ. Все остальные осужденные сохранили своё право на перевод один раз в течение отбывания наказания в другое исправительное учреждение, расположенное на территории субъекта Российской Федерации, в котором проживают его близкие родственники.
Для этих, назовём их, обычных осужденных, не нужны какие — либо обстоятельства, которые нужно признавать исключительными, чтобы перевестись в другое исправительное учреждение. Этим осужденным, либо их близким родственникам, достаточно лишь просто написать простое заявление в ФСИН России о переводе, и всё, ничего доказывать, почему вы просите перевестись ближе к семье, не нужно.
Ну и всё же хочется вернуться к осужденным за преступления, указанные в части 4 статьи 73 УИК РФ, которые опять остались фактически без возможности добиться перевода ближе к семье и без возможности эффективного обжалования такого отказа.
По сути, получив сейчас отказ от ФСИН России в переводе осужденного за преступления, указанные в части 4 статьи 73 УИК РФ, в исправительную колонию, расположенную ближе к месту семьи, дальнейшее обжалование такого отказа в суд, включая Верховный Суд РФ, становятся бесперспективным.
Но ведь стоит вспомнить, так в свое время считало и ФСИН России, продолжая каждый год обжаловать судебные решения.
Вообще, все эти поправки в УИК РФ, позволившие осужденному переводится в колонию, расположенную ближе к семье, появились скорее не из чувства гуманизма.
До внесения проекта поправок в Государственную Думу РФ, заключенные и их родственники регулярно обращались с жалобами в Европейский Суд по правам человека (далее — ЕСПЧ), который с такой же регулярностью признавал нарушенными права Российских осужденных и их родственников на уважение семейной жизни в связи с тем, что осужденные отправлялись в колонии, которые расположенны далеко от места жительства их семей.
По открытым данным из интернета, именно постановление ЕСПЧ по делу «Полякова и другие против России», вынесенное в 2017 году, стало тем последним решением против России, после которого Российские органы власти всё же решили обратить внимание на эту проблему и внести поправки в УИК РФ.
В этом последнем перед поправками в УИК РФ постановлении ЕСПЧ, вынесенном в 2017 году, Европейский суд в очередной раз признал, что Россия нарушает статью 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (право на уважение частной и семейной жизни), потому что осужденных отправляют в места лишения свободы далеко от их семей. Это препятствует свиданиям или вовсе исключает их возможность — отметил Суд. И самое главное, Суд подчеркнул, что нарушение права осужденных и их родственников на уважение частной и семейной жизни носит системную проблему, которая кроется в несовершенстве отдельных положений УИК РФ, регулирующих вопросы перевода осужденных из одних исправительных учреждений, в другие.
И, главное, на что обратил внимание Европейский Суд по правам человека, в том числе и в ранее принятых решениях по данному вопросу, это то, что вне зависимости от вида преступления совершенного осужденным действующее законодательство не предполагает произвольного определения места отбывания осужденным наказания и допускает при наличии свободных мест и отсутствии других препятствий перевод осужденного в исправительное учреждение по месту жительства родственников.
То есть, не важно за какое преступление отбывает наказание человек, за преступления, указанные в части 4 статьи 73 УИК РФ, либо за другие. Все они одинаково имеют право, при наличии мест в исправительном учреждении, быть переведенными в нее. Не может служить характер и вид преступления сам по себе достаточным основанием для ограничения права осужденного на уважение семейной жизни, на лишение его возможности отбывать наказание в колонии ближе к своей семье.
После данного решения ЕСПЧ, в 2018 году омбудсмен Татьяна Москалькова назвала такую практику, когда заключенные отбывают наказание за несколько тысяч километров от дома, «большой бедой», инициировала и попросила все ведомства поддержать поправки в УИК РФ, которые упрощают перевод осужденных по их просьбе из одного исправительного учреждения в другое, где проживают их близкие родственники.
Важно заметить, что необходимость внесения этих поправок в УИК РФ объяснялась тем, что немалое количество родственников не видят заключенного члена семьи не потому, что не хотят, а так как дорога до колонии, где он отбывает наказание, заберет две их зарплаты, а чем больше осужденных сохранит связь с позитивными людьми на воле, а родственники, безусловно, таковыми являются, тем меньше у осужденных желания вернуться на преступную стезю после освобождения. То есть, основанием для перевода осужденного в колонию поближе к семье, которое предлагалось в поправках в УИК РФ, являлось отсутствие у осужденного возможности поддерживать семейные связи во время отбывания наказания по причине затруднительного финансового положения его близких родственников, которые не в состоянии оплатит транспортные расходы до колонии, находящуюся за 2000, а то 4000 километров. (Газета «Коммерсантъ» №132 от 29.07.2019, стр. 5). (Официальный сайт по правам человека в РФ).
Выходит, вернувшись сегодня к обратной практике, пусть хоть и не в отношении всех осужденных, а только лишь перечисленных в части 4 статьи 73 УИК РФ, государство вновь обрекает их родственников не видеть своих родных — осужденных, годами, так как добраться до них у многих людей просто нет ни финансовой, ни физической возможности.
Это, в свою очередь, как оказывало раньше, так будет оказывать и сейчас негативное воздействие на осужденных. Как это ни странно, но невозможность нормального общения со своими родными во время содержания в колонии, зачастую, в будущем, способствует совершению осужденными новых преступлений, поскольку заключенные становятся еще более озлобленными и не могут правильно воспринимать воспитательные мероприятия, которые проводятся в исправительных учреждениях. Осужденные воспринимают действия суда, администрации колонии, руководства ФСИН России, ну то есть в целом, можно сказать, действия Государства, которое лишило их не только свободы, но и родственных связей во время отбывания наказания, как издевательство над их родственниками, как меру, в которой нет никакой разумной необходимости.
Действительно, сложно не согласиться с тем, что отказ осужденному в его переводе в колонию, расположенную поближе к своей семье, нарушает его право на уважение семейной жизни и не вызывается защитой конституционно значимых целей.
В соответствии с Основным законом России, а именно согласно части 3 статьи 55 Конституции РФ, права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
И здесь совершенно не ясно, какую из перечисленных в части 3 статьи 55 Конституции РФ ценностей нужно защищать от того, что осужденный реализует свое право на уважение семейной жизни и будет отбывать наказание ближе к своей семье. Сложно предположить, как факт отбывания осужденным наказания неподалёку от своих близких родственников может подорвать основы конституционного строя, нравственности, угрожать здоровью, правам и законным интересам других лиц и.т.д.
Естественно, что вряд ли найдётся законная цель для того, чтобы лишить заключенного права отбывать наказание рядом со своей семьей.
Более того, как приходилось неоднократно слышать от самих же сотрудников ФСИН России, свидания осужденных к лишению свободы, направлены на сохранение полезных связей, смягчение степени их физической изоляции и успешно используются администрацией исправительных учреждений для воспитательного воздействия, то есть, главным фактором является «смягчение физической изоляции», когда осужденный может осуществляться физический контакт с лицом, прибывшим на свидание.
Развитие и сохранение осужденными контактов с внешним миром, за какие бы преступления они ни отбывали своё наказание, во всем цивилизованном мире в пенитенциарной системе только поощряется и используется для перевоспитания заключенных.
Например, Конституционный Суд РФ, рассматривая данную проблему, в постановлении от 15 ноября 2016 года № 24-П, обратился к Минимальным стандартным правилам ООН в отношении обращения с заключенными (Правила Нельсона Манделы), принятых Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 70/175 от 17 декабря 2015 года.
Конституционный Суд РФ подчеркнул, что «в соответствии с данными Правилами Нельсона Манделы, особое внимание следует уделять поддержанию и укреплению связей между заключенным и его семьей, которые представляются желательными и служат интересам обеих сторон (правило 106); дисциплинарные взыскания или ограничительные меры не должны включать запрет на контакты с семьей; ограничения на такие контакты могут устанавливаться лишь на непродолжительный срок и только если это требуется для поддержания безопасности и порядка (пункт 3 правила 43); заключенным следует давать возможность общаться через регулярные промежутки времени и под должным надзором с их семьями, в том числе в ходе свиданий (пункт 1 правила 58)».
Данное постановление Конституционного Суда РФ, сформулированная в нем правовая позиция и Правила Нельсона Манделы, а так же ещё ранее упомянутое Постановление Европейский Суда по правам человека по делу «Полякова и другие против России», вынесенное в 2017 году, несмотря на денонсацию Россией Европейской Конвенции по правам человека, сохраняют свою силу и действуют в настоящее время.
Это означает, что исходя из правовых позиций Конституционного Суда РФ, судебной практики Европейского Суда по правам человека и Верховного Суда РФ, «иными исключительными обстоятельствами, препятствующими дальнейшему нахождению осужденного, в том числе указанного в части 4 статьи 73 УИК РФ, в данном исправительном учреждении, признается невозможность заключенного поддерживать семейные связи во время отбытия наказания в виде лишения свободы».
Полагаю, что более грубокое изучение данной информации, кому это может быть интересно и нужно, а главное её использование при обжаловании отказа ФСИН России и судов в переводе осужденного за преступления, указанные в части 4 статьи 73 УИК РФ, в другое исправительное учреждение, расположенное ближе к месту жительства семьи, со временем может принести свою пользу.
Не опускайте руки, пишите жалобы и обязательно до Верховного Суда РФ, иначе смысла нет. Необходимо, чтобы именно Верховный Суд РФ был завален аналогичными жалобами и пример 41 из Обзора судебной практики, утвержденного 23 декабря 2020 года Президиумом Верховного Суда РФ, был возвращен обратно в Обзор.
Аркадий Паравозов
