Вы, наверное, в курсе, что пытки запрещены конвенцией ООН, но не расстраивайтесь: это правило не распространяется на территории России. Хотя история будет поведана, исходя из личного опыта только в одном лагере, можно не сомневаться, что на других зонах ситуация не лучше, а может и хуже.
Зоны бывают чёрные и красные. Чёрные зоны под контролем воров или бродяг, положуха, говорят, там лучше, чем на красных: ходят в свободном доступе телефоны, наркотики, режим отсутствует. Красная зона под контролем мусоров, в свободном доступе тут не ходит ничего, режим.
Итак, красная зона строгого режима в средней полосе РФ. Собираюсь в длительную командировку из СИЗО на лагерь, оставляю всё в хате (камере), остатки передачи с продуктами, кое-какие вещи сдаю на вещь-каптерку, чтобы родные забрали, делюгу (документы по делу) и личные фотографии передаю адвокату. С собой я беру рюкзак, в который складываю тарелку, кружку, ложку, тетрадку с ручкой, пару кусков мыла, шампунь, гель для душа, бритвенные станки, крем для бритья, мочалку, зубную пасту, щётку, две пачки сигарет, спички и шоколадку. Прощаюсь с пацанами, с кем сидел не один месяц, беру рулет, выхожу за порог.
Заводят в этапный боксик, там битком народу: первоходы, второходы, мультиходы, общий и строгий режим, куча-мала. Второходы варят чифир, имея при себе только чашку и кружку, у многих из нас целые баулы с вещами, сигаретами и продуктами. Ему говорят: “Так у тебя на лагере в карантине всё отожмут. Зачем ты это всё взял туда?”
Смотрю, через 5 минут он уже раздает все вещи из сумки.
— Кому надо новый УК и УПК? – как на бесплатном аукционе. — Бичпакеты кому?
— Давай сюда!
Второходы навеселе. Называют фамилии, проходим в отдельный бокс, там шмонают, измеряют вес, рост, фотографируют. Расписываюсь в бланке, что ничего запрещённого при мне нет, мне дают сухпаёк в подмышку и впихивают в автозак. Из центра везут на ж.д. вокзал, где нас ждёт столыпинский поезд.
— Выходим! Быстрее! На карты! Руки за голову! — кричит вертухай.
Нас окружают автоматчики с собаками. Думаю: “Срыва ноль, застрелят как пить дать или собаки догонят”.
— Сцепились подвое, к вагону!
Это вам мне “уральские авиалинии”, где “добро пожаловать” или “на борту вас приветствует…
Столыпинский вагон описывать не вижу смысла, он не изменился со времен Солженицына. Впихивают в купе десять особо опасных преступников, одного убийцу, двух насильников, остальные по 228 УК РФ. Статистика 70%, даже тут, если суммировать срок каждого из десяти, получится около 130 лет жизни нужно отдать лагерю, работая за баланду. Неплохая реформа по занятости населения, большие сроки, связанные с кризисной ситуацией в стране, с падением цен на углеводороды, государство выделяет огромные деньги на содержание заключенных, только эти бабки пилятся на местах и оседают в карманах управляющих сотрудников ФСИН.
Только на одних сухпайках отмываются миллиарды, чтобы возместить затраты, пожалуйста, увеличение сроков в разы. Если зэк отсиживает 3-4 года, то дебет с кредитом не сходится. Если отсидит десятку, то он успевает восполнить убытки затраченные на него и даже принести профицит в бюджет. Всё завязано на меркантильном отношении властей к своим подчинённым – гениально и просто. Кто чьи интересы представляет? Слуги народа на службе народа? Вы в это верите?
80% сидят на кухне в рваных трениках и грязных тельняшках, жрут “Доширак”, пьют водку, закусывая китайским огурцом, смотрят телевизор, где показывают об очередном успешном запуске нашей отечественной крылатой ракеты и восклицают: “Сука, пиндосы е@учие, теперь получат”.
Суровая правда
Куда и в какой лагерь нас везут мы не знаем. К 23:00 поезд останавливается на станции, мусор выкрикивает наши фамилии, чтобы мы приготовились выходить. Открывается дверь, спрыгиваем на перрон. Конец лета, на улице тепло, прожектора, установленные на нас, светят в лицо, видно только темные силуэты автоматчиков с собаками.
— На карты, бл@! Шаг влево, шаг вправо, стреляем на поражение! Встали! Сцепились по два, вперёд!
Сцепляюсь с пацаном 18 лет осужденного по статье 228, мы с ним из одного города, вижу как он дрожит от страха. Мне становится почему-то смешно от всей этой ситуации, особо опасные преступники: “Осторожно! У него в кармане пакет травы!” О май гот! Все врассыпную, вдруг рванет и всех закидает кишками.
Давлю лыбу, которую скоро уберут с моего лица. Пока идём до автозака, смотрю по сторонам. Вот здесь можно рвануть меж вагонов, тут в заросли через кусты, если бы только не собаки. Грузимся в автозак, нас 8 человек, но убийца который, говорит:
— Бл@, пацаны, могу не сдержаться, убью кого-нибудь на карантине.
По централу ходили слухи о жёстких приемках на лагерях, пару месяцев назад на карантине убили пацана “козлы”, переломали ему все рёбра и сломали позвоночник. Парень был готов на всё, даже заехать в петушиный угол, лишь бы те перестали его бить, после чего откинулся на вольной больничке.
— Выходим по одному, фамилия, имя, конец срока.
Даже мусора были в шоке над сроками, которые мы им называли. Мусора заводят нас в здание карантина и оставляют на попечение “актива”, толстый здоровый “гад” в лагерной форме толкает речь:
— Вы находитесь на ИК-12, города Подзалупнинска. Может думаете, что лагерь чёрный? Это них@я не так. Думали вам здесь чифир сварят с барабулями и телефон дадут? Лагерь красный. Вот ты кто по жизни? — спрашивает убийцу.
— По жизни – “мужик”.
— Хорошо, поговорим с тобой отдельно, посмотрим какой ты мужик. А ты? — указывает на другого.
— Порядочный арестант — отвечает.
— Начитались на СИЗО арестантских укладов. Мы эту дурь из вас выбьем. Раздевайтесь, вещи скидываете в этот угол, по одному проходим сюда, смотрим в пол, головой не вертим, на вопросы отвечать «так точно», «никак нет» или «разрешите обратиться осужденный такой», понятно?
— Да.
— Не да, а так точно!
— Так точно.
Небольшой коридор с комнатами, раздеваюсь в одной и захожу в другую, обривают наголо, дальше душ, там три козла:
— Лицом к стене! Принять безопасное положение.
— Это как? — спрашиваю.
— Тыльной стороной ладони к стене.
Включают мощный напор холодной воды, смывая волосы.
Я говорю:
— Разрешите обратиться?
— Обращайся!
— Я помылся.
— Хорошо, иди.
Захожу в зал карантина, на табуретках лежат хозовские шмотки: черная роба, зелёная рубашка, трусы, носки. Переодеваюсь, подсовывают образец заявления, в котором указано, что режим нарушать не собираюсь и обязуюсь выполнять указания администрации, что автоматически переводит тебя из разряда чёрных в красные.
— Кто по жизни?
— Мужик!
— Кто!? — По почкам.
— Кто по жизни?
— Красный!
— Правильно!
Одному из наших отбили почки, он месяц ссал кровью и мочился под себя по ночам. Другому уебали в живот, что тот обосрался. Третьего полночи держали под холодным душем и мутузили, ему было не по жизни признавать себя красным, его круг общения на воле среди сидельцев из чёрной массы, но и тот сломался. Другого паренька так загнали, что он скончался в тюремной больнице, у него был диагноз ВИЧ, видимо клетки сдали и он окочурился.
Завхоз карантина спрашивает, ему надо записать инфу для прикроватной бирки:
— Фамилия, имя, отчество, год рождения, начало и конец срока.
— Статья 228, точка один, часть четвертая, третья через тридцатую, пункт А и Г.
— Как?
— Повторяю.
— Третья или четвёртая?
— Четвёртая, третья через тридцатую.
— Ты что мне мозги компостируешь!
Что ему надо, долбо@б ограниченный. 3 через 30 – это покушение на сбыт, мне смешно.
— Тебе смешно? — спрашивает.
— Так точно, никак нет.
— Ну-ка иди сюда.
Тут я получаю впервые по шее и улыбка с лица уходит.
— Статья 228 часть третья и 228 часть 4. Так?
— Так точно.
Думаю, пусть пишет хоть пятую часть, мне все равно.
Бритвенные станки, шампунь, мыло, туалетку… Да, вообще всё украли. Отдали зубную пасту без щетки и ложку. Взамен “Джилет Мак 3”, дали одноразовые тюремные станки, вместо геля для бритья – кусочек мыла.
— Ладно, хер с вами. Чищу зубы пальцем и бреюсь под холодной водой.
— Всё! Отбой!
Автор Open Smoke
Comments