Карантин
К моему несчастью, в 2021 году я пребывала в питерском СИЗО-5 «Арсеналка».
Дело было так. Прибыв в СИЗО, я 20 дней отсидела в карантине. Карантин – это камера для новеньких. Там нет того, что называется режимом – нет обычного тюремного маразма. Там люди привыкают к распорядкам тюрьмы. К примеру, как правильно заправлять постель, в каком виде выходить на проверку, как принимать в кормушку баланду, во сколько нужно просыпаться, во сколько засыпать, и в целом, как себя вести далее в камере. Карантин как некое обучение. В карантине люди, как правило, отходят от шока, что они попали в тюрьму и более или менее успокаиваются. Вновь прибывшие наркоманы, к примеру, пока сидят в карантине, переламываются. От ломок в тюрьме нет лекарств. Однажды я случайно услышала, как заключенная обратилась к сотруднику с просьбой дать таблетки, чтобы легче пережить ломку, на что ей ответили: «У нас переламываются на сухую.»
Женская режимная пресс-хата
На 21 день открываются двери, я услышала свою фамилию. «Собирайся! Тебя переводят.» Вот в этот день я и начала узнавать, что такое тюрьма в тюрьме.
Я зашла в свою новую камеру. Камера на 18 человек. В ней стояли девять двухэтажных кроватей. В тюрьме кровати называются «шконари». Рядом с кроватями стояли тумбочки. Посередине камеры стоял большой железный стол с деревянными к нему скамейками, всё это прикручено к полу; ещё были холодильник, телевизор, раковина рядом с туалетом, и собственно туалет, за обычной дверью, без замка.
Мне выделили место. Абсолютно всё решала старшая этой камеры. Старших назначали сотрудники оперчасти. Обычно это женщина или девушка, которая пользуется авторитетом среди других заключенных в этой камере. Старшая сказала, что по правилам этой камеры я должна промазать швы матраса дегтярным мылом, прежде чем положить его на кровать – якобы от всяких ползучих тварей. Запашок стоял неимоверный, и даже понимая, что это вряд ли как-то поможет, я согласилась и стала это делать. По крайней мере, тараканов, клопов, вшей, я не встречала ни до того, как я это сделала, ни после.
Распорядок дня
В классических режимных камерах подъём в 6:00 утра, а отбой в 22:00. Остальное время (весь день) «карантин» (то есть новенькая) должна сидеть на деревянной скамейке в этой камере 30 дней. В других камерах –3 дня, 10 дней, 7 дней, по-разному. Всё зависит от старшей и её причуд. В некоторых камерах ты должна не просто сидеть на скамейке, но и 3 дня молчать с момента как зашла в эту камеру.
Раньше этого срока ты днём не имеешь права сесть на кровать. Только после 30 дней – если тебя кто-то к себе пригласит. Сидеть можно только на нижних кроватях, а на нижних спали те, кто сидел уже 1-4 года.
«Карантином» ты остаёшься пока не отсидишь 6 месяцев. Для так называемого «карантина» нет никаких привилегий. Те, кто сидит больше полугода, могут не пойти гулять, если захотят, а «карантин» – обязан. Это последние люди, которых можно выгнать и в снег, и в мороз, и в жару, и в дождь, их мнения никто не спрашивает. Хочу уточнить, делают это не работники ФСИН, а старшая камеры, либо её «заместитель» – «дневалка».
Дневалку себе выбирает сама старшая. Дневалкой обычно становится та, с кем старшая ближе всех общается, либо та, кто может управлять остальными в камере, кого будут слушать и слышать, ну или бояться.
В моей камере разрешалось пить чай по часам и в туалет ходить по расписанию, а перед отбоем по большой нужде и вовсе нельзя было сходить. Однажды я подошла к старшей и спросила: «Что если я захочу в туалет в то время, когда нельзя?» Ответ был такой: «Поначалу придётся потерпеть, а со временем твой организм привыкнет, и настроится под время.»
Обязанности дежурного по хате
Самый ужасный ужас – это дежурство. Про дежурство можно писать книги, пособия и ужастики. Это один из способов прессовать и оказывать моральное давление. По моему мнению, именно издевательствами над дежурными восполняют свои обиды девочки, которых обижали на воле: те, кто на воле был «никем», а в камере стали старшими или дневалками, получив тем самым власть в свои коварные руки.
Расскажу, что нужно делать в день твоего дежурства.
Камера на 18 человек относительно большая – 30-40 кв м. Но большая она не из-за своих размеров, а из-за того, сколько в ней обязанностей.
1. Утром перед подъёмом ты должна встать в 5:30 утра и подмести и помыть пролеты у каждой кровати, центр пока что нет. Далее ты протираешь все стены, полки, двери, тумбы, подоконники. При этом ты должна никого не разбудить, во избежание скандала с сокамерницами.
2. После завтрака ты подметаешь центр и моешь его. Кстати, мыть пол нужно ползая на коленях, очень-очень тщательно, как говорится, чуть не до дыр. У меня после дежурства всегда колени были в синяках.
3. Ты моешь унитаз, одной губкой внутри, второй снаружи. Унитаз у нас был один на всех.
4. После обеда ты должна подмести всю камеру.
5. Моё «любимое». Ты должна помыть унитаз с откачкой воды из него. Это делается так: берёшь губку и тазик, губкой ты собираешь всю воду из унитаза в тазик, после «саноксом» смачиваешь другую губку, лезешь рукой в слив унитаза и моешь его.
А дальше сам унитаз по стандарту, как писала выше.
6. После ужина ты должна выдвинуть и протереть от пыли каждый (тяжёлый) баул (под каждой кроватью их 4-5 с каждой стороны), и помыть под кроватью, ну и снова пролёты, и центр.
7. Снова моем унитаз, но сейчас без откачки )))
Сказать, что дежурство – тяжкий труд, это не сказать ничего. В чём заключается моральное давление? Если ты не очень нравишься (по любой причине) старшей или дневалке, во время твоего дежурства тебе будут грубить, стоять над тобой, и говорить: «Мой лучше! А иначе ты будешь дежурить каждый день, до тех пор, пока не научишься.»
При мне некоторые девочки так дежурили по 3-5 дней подряд, вдобавок к тому, что «карантин» по заходу в камеру и так обязан отдежурить 3 дня подряд, и будь тебе 18 или 68 лет, никого это волновать не будет. Ещё были такие правила: «старшая» не дежурила, «дневалка» не дежурила, те, кто сидят больше года, не дежурили, и те, кто принимал баланду в кормушку и мыл посуду, тоже не дежурили. А еще день дежурства можно было продать за пачку сигарет или за еду (если кто-то конечно покупал). Обычно покупали постоянно те, у кого не было поддержки с воли.
О сотрудниках и медицине
Про всё это, естественно, знают сотрудники СИЗО, которые там работают и даже иногда делают вид, что помогают, переводя из таких камер в спокойные, но при этом в других камерах такое тоже есть. Хотя в целом работники ФСИН в «Арсеналке» вполне дружелюбны, и даже в некоторых ситуациях идут на встречу заключенным. К примеру, перед прогулкой можно попросить вывести на улицу ненадолго, или, если ты идёшь звонить, а твои родственники не взяли трубку, можно попросить чтобы попозже тебя снова вывели. Ещё можно попросить подольше помыться в душе и так далее. Так же сотрудники СИЗО в большинстве случаев разговаривают с тобой очень вежливо, не распускают руки, почти не ругаются матом, что очень радует. С ними иногда можно было даже просто пообщаться на свои личные темы.
Чего нельзя сказать про местную медицину. Это вообще отдельный разговор. Медикаментов как таковых нет, есть обезболивающие от всего или анальгин, и то через раз, если тебе вообще достанется. Когда ты фельдшеру говоришь: «У меня болит …. », и слышишь в ответ: «У меня тоже болит, и ничего.» Как-то не очень. Повезёт, если у родственников есть возможность заказать что-то в «Аптеке сервис» или отправить посылкой. Но есть же и те, у кого нет помощи с воли. Тут напрашивается вопрос: что делать в таком случае? А ничего. Пытаться взять хоть что-то из того, что есть.
В общем, я никому не пожелаю побывать в тюрьме.
Автор Елизавета Иванченкова
