ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – Закон) в п.8 ст.13 предоставляет оперативным подразделениям системы исполнения наказаний право осуществлять оперативно-розыскную деятельность. Однако, в силу тотальной коррупционной пораженности системы, задачи этой деятельности искажены и не имеют отношения к тому, что установлено статьей 2 Закона. А там вот что установлено:
- выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших;
- осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, а также розыска без вести пропавших;
- добывание информации о событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономической, информационной или экологической безопасности Российской Федерации;
- установление имущества, подлежащего конфискации.
Оперативные уполномоченные, в чьи задачи входит выявление и предупреждение преступлений, установление лиц, их совершивших, фактически заняты постоянным, рутинным и системным их сокрытием. Большая часть рабочего времени оперативного уполномоченного занята именно оформлением материалов, скрывающих преступления в отношении осужденных. Среднестатистический оперативный уполномоченный российской колонии осуществляет на практике следующие задачи:
- обеспечение беспрепятственного незаконного обогащения руководителей колоний за счет рабского труда и т.н. «пожертвований» осужденных, представляющих из себя систематические сторонние финансовые вливания в развитие инфраструктуры исправительных учреждений и частично идущих на личное обогащение их персонала;
Справочно: реализация данной задачи ведется сотрудниками в рамках указаний со стороны непосредственного и вышестоящего руководства, негласно возведенных в ранг приказов, доводимых кулуарно в устной форме и в строго конфиденциальных условиях.
- создание и пополнение агентурного аппарата, лояльного к руководству колонии и любому представителю администрации.
Сотрудниками в целях опосредованного силового и психологического воздействия на представителей спецконтингента, потенциально располагающего материальными ресурсами, формируется и активно культивируется негласный аппарат, создаваемый из лиц, не имеющих достаточных моральных принципов, преимущественно с маргинальным прошлым, занимавших на свободе низшие ступени социальной лестницы, готовых к выполнению любой, даже изначально противоправной команды курирующего оперработника. Мотивация достаточно проста: страх потерять существующее более привилегированное положение относительно других осужденных и вернуться на прежнее место в тюремной иерархии, имея за плечами подпорченную сотрудничеством с администрацией репутацию. Указанная категория т.н. агентов оперативного отдела по заданию его сотрудников осуществляет первичное изучение биографии и материального статуса вновь прибывающих в колонию осужденных, выбирает из их числа объекты противоправной заинтересованности и побуждает оказывать адресную финансовую помощь исправительному учреждению, прикрываясь различными благовидными предлогами (ремонт помещений общего пользования, приобретение бытовой техники, облегчающей быт заключенных и т.п.), а также мотивирует обещаниями ответных благ в виде поощрений, облегчения условий содержания и т.д. При этом конечным бенефициаром при реализации вышеуказанной схемы, направленной фактически на открытое вымогательство денежных средств, являются прежде всего сотрудники УФСИН различного уровня, в зависимости от важности занимаемых ими должностей.
В случае отказа принуждаемого лица осуществить перевод денег, оперативный сотрудник задействует агентурный аппарат для склонения осужденного к выполнению ранее заявленных противоправных требований администрации колонии, путем избиения, направления на санитарные работы в помещения совместного использования, переселения на «не престижное» спальное место, уменьшения и смены расположения пищевого ящика и т.п. Выражаясь иначе, несговорчивому осужденному, руками лиц из числа спецконтингента, сотрудничающих на негласной основе с оперативниками, создаются условия для крайне некомфортного отбывания наказания.
При этом изначально оперсоставом колонии нарушается базисный принцип осуществления ОРД, прописанный в ст. 3 Закона, согласно которому оперативно-розыскная деятельность основывается на конституционных принципах законности, уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина. Любой индивид, даже опосредованно знакомый с системой ФСИН, знает, что каждый сотрудник, независимо от занимаемой им должности, воспринимает осужденного совершенно противоположным образом, не согласующимся с положением данной концепции. Соответственно, подобное отношение наблюдается и со стороны работников колонии, которым делегированы полномочия по осуществлению ОРД. Обращает на себя внимание тот факт, что это применительно и к лицам, привлекаемым ими к конфиденциальному сотрудничеству.
До тех пор, пока негласный аппарат оперативного отдела колоний будет карательным инструментом руководства, дополняющим откровенно репрессивные функции отдела безопасности, ситуация не сможет измениться в положительную сторону. Дополнительным шагом в направлении исправления существующего положения, должно стать задействование оперсоставом заключенных в качестве источников информации не по принципу дачи любым осужденным априори положительного ответа на предложение конфиденциальных отношений, из-за боязни репрессий, а исходя из наличия у потенциального вербовочного контингента необходимых морально-волевых качеств и оперативных возможностей для решения исключительно возложенных Законом на данный субъект ОРД задач.
Обязательны при организации оперативной работы в пределах колоний основополагающие принципы оценки получаемой от агентов из числа осужденных информации. Ими являются:
— относимость (характер информации имеет прямое отношение к решению стоящих перед оперативным отделом задач, например, получение сведений о подготовках побега, организации акций массового неповиновения спецконтингента, передачах осужденным предметов и веществ, запрещенных Правилами внутреннего распорядка и т.п.;
— достоверность (категорически недопустимо принимать какие-либо действия в рамках своей оперативно-служебной деятельности, основываясь на непроверенных через другие источники данных).
Однако оперативник ФСИН России может использовать в дальнейшей работе по сбору, анализу, систематизации, легализации и реализации в установленном порядке, только ту информацию, которая удовлетворяет исключительно всем вышеперечисленным требованиям. Можно констатировать, что в настоящее время подобная практика у оперсостава российских колоний отсутствует в полной мере. Для возвращения работы оперативников строго в правовое поле, им следует инспирировать переориентирование негласного аппарата, с отработкой конкретных заданий, направленных на решение задач, зафиксированных как на общероссийском уровне, так и в ведомственной нормативно-правовой документации.
- сокрытие фактов вымогательств денежных средств у осужденных со стороны администрации учреждения связанными с ней заключенными;
Для пресечения указанных преступных действий, необходимо создать механизм незамедлительного реагирования служб и органов, уполномоченных на документирование и реализацию, в том числе в уголовно-правовом плане, подобного рода деятельности. Также следует формировать в среде осужденных правильное восприятие противоправности данного материального аспекта пребывания заключенных в колонии, для выработки у них адекватного механизма реагирования на факты вымогательства денежных средств.
- создание благоприятной имитационной картины видимости статистического благополучия колонии, в том числе во время посещения учреждения членами ОНК и надзирающим прокурором;
Для получения достоверных данных о состоянии дел в колонии и складывающейся реальной оперативной обстановке на объекте, следует проводить сравнительный анализ сведений из субъективных источников и получаемых средствами объективного контроля. Так, во время проверки работы осужденных на производстве, вполне реально соразмерить число трудоустроенных с количеством фактически занятых лиц. Кроме того, на повестку во время ревизионных посещений стоит выносить согласованность объемов выполненных строительно-монтажных работ с размерами проведенных через бухгалтерию учреждений выделенных целевых средств. Результаты подобного рода изысканий передавать в следственные органы для получения квалифицированной правовой оценки и реализации в рамках уголовного преследования причастных должностных лиц.
В целом, правонарушения, и в том числе преступления, относящиеся к компетенции сотрудника оперативного отдела колонии, можно условно категорировать как совершенные осужденными, совершенные в отношении осужденных иными осужденными, совершенные сотрудниками колонии. Последняя категория также может быть разделена на преступления насильственные и ненасильственные. Первые – классические побои, истязание, сексуальное насилие, причинение вреда здоровью различной тяжести, вплоть до причинения смерти. Вторые – вымогательства, мошенничество, принуждение к рабскому труду, невыплата заработной платы.
Градация условна, но она дает понимание того, что оперативный уполномоченный не заинтересован в выявлении преступлений, в особенности преступлений, связанных с коррупционными проявлениями руководства колонии, которому он прямо подчинен. Выявление и предание огласке, к примеру, использования рабского труда заключенных (а он тотален) — очевидный повод для отстранения руководства колонии, а значит, с высокой степенью вероятности, и самого инициативного сотрудника от должности.
Фактически преступления в отношении осужденных достаточно просты в доказывании. Колонии, в основном, оборудованы системами видеонаблюдения. Территория учреждений ограничена, контингент стеснен, что исключает конфиденциальность коммуникаций вообще и инцидентов в целом. Оперативным подразделениям абсолютно достоверно известно о всех фактах преступлений в отношении осужденных, аппарат агентуры легкодоступен, заменим и обширен. Более того, именно с одобрения курирующего оперативного уполномоченного (и только по получению этого одобрения) осужденные заказывают и доставляют в колонию строительные материалы и инструменты для строительства и ремонта зданий и помещений колоний. Это явление носит повсеместный и массовый характер. Доказывание не представляет труда. Бухгалтерское оформление результатов строительства исключительно формально, а порой вообще не осуществляется. При каждой колонии имеется несколько «обслуживающих» предпринимателей, кандидатуры которых одобрены начальником колоний. Именно им, на их банковские карты, родственники осужденных перечисляют деньги, после чего заказанные товары доставляются в колонию. Задачей оперативных уполномоченных является выявление негативных настроений среди осужденных, пресечение передачи ими информации об этих фактах в надзорные органы, обеспечение быстрого осуществления ремонтных и строительных работ, оформление фиктивной документации. К слову, прокуроры и члены ОНК без каких-либо претензий посещают вновь отстроенные общежития («бараки»), здания клубов и школ, не изучая обстоятельств приобретения строительных материалов и осуществления строительных работ, высказывая удовлетворение «улучшившимися условиями быта заключенных», что лишь провоцирует новые факты вымогательств.
Аналогично, исключительно в интересах руководства колонии, применяются оперативные подразделения при организации рабского труда заключенных. При формальном трудоустройстве на предприятии колонии, к примеру, 500 человек, фактически трудится более 1000, это повсеместная практика. В задачи оперативных подразделений входит получение заблаговременной информации о визитах «проверяющих», отслеживание настроений осужденных, пресечение проявлений недовольства, обеспечение отсутствия каких-либо обращений осужденных в надзорные структуры. В свою очередь, прокуроры и иные надзирающие не задаются вопросами о том, в связи с чем, к примеру, в посещенном ими швейном цехе установлено 500 функционирующих рабочих мест с явными признаками постоянной работы в текущий момент, в то время как официально в данном цехе трудоустроены 200 человек. При таком существенном объеме несвойственных функций оперативные подразделения колоний неспособны осуществлять задачи, установленные законом. Это относится и к курирующим колонии подразделениям оперативных управлений ФСИН и его территориальных органов, в которых, в основном, служат выходцы из колоний, достоверно владеющие информацией о реальном состоянии дел.
Службы собственной безопасности ФСИН декоративны. Собственный их агентурный аппарат ничтожен. Возможности оперативной работы непосредственно в колониях незначительны. Им противостоят слаженные команды оперативных сотрудников, неразрывно связанных с начальниками колоний и имеющие неограниченные возможности для воздействия на заключенных и сбора оперативно значимой информации. Не случайно, что практически во всех случаях преступления, выявленные службами собственной безопасности ФСИН, либо совершены за пределами территорий колоний, либо являются результатами реализации оперативных дел с проведением оперативно-розыскных мероприятий вне колоний.
Денис Тимохин
