ШИЗО не стоит того, чтобы его бояться. Одиночные камеры бывают, но у нас на зоне были минимум 2-х местные. Я же предпочитаю сидеть один, ибо склонен к одиночеству. Я и сидел там один.
Если человек случайно попал в ШИЗО, то есть не вступил в конфликт с милицией, а просто где-то нахулиганил, то съездить в штрафной изолятор — милое дело. Таких людей сажают в камеры не по одному, а с другими заключёнными; они там общаются, весело проводят время, отдыхают от лагерной жизни (от которой, действительно, устаешь) и через недельку-другую выходят. Если же человек попал в ШИЗО из-за того, что очень сильно навредил администрации, то его будут держать там очень долго и скорее всего, так, чтобы он не контактировал с другими заключенными. Я попал за то, что был замечен в написании заявлений на администрацию в органы исполнительной власти. Повели на комиссию — я сначала думал, что это комиссия по УДО, но оказалось что меня ведут “закрывать” (в штрафной изолятор). По сфальсифицированному протоколу, — кажется за невыполнение команды “отбой”. Дали 7 суток. — это был первый раз, всего сидел три раза, если считать сколько заходил и выходил оттуда, и 10 — если по решениям комиссии о водворении.
Спать и лежать днем на лавке в ШИЗО нельзя, но этого нельзя было делать в принципе в нашем лагере: шконки днем поднимаются и крепятся к стене. Курить нельзя, передачи получать нельзя, свидания не положены.
Я размышлял о чём-то, читал книги, когда удавалось, делал спортивные упражнения. Да, в ШИЗО разрешены книги. Когда заезжаешь — можешь взять с собой одну с библиотечным штампом. По идее администрация сама должна потом приносить книги из библиотеки по просьбе заключенного, но они этого не делают.
Если ты в камере ШИЗО один — время полностью останавливается. Поэтому я максимально внутренне расслаблялся, прощался со всеми планами на жизнь и счастливо жил текущим моментом. Такой подход помогал мне, не нервничая, быть, тем не менее, всегда начеку: ведь дверь могла открыться в любой момент, и было неизвестно, куда тебя уведут. Мне было важно быть всегда готовым абсолютно ко всему, сохраняя, при этом, голову холодной.
Отсутствие комфорта не вызывает особого отчаяния. Адский холод весной и осенью — во многом оттого, что запрещена “лишняя” одежда — не приводит к заболеваниям. Внутреннее спокойствие помогает не реагировать на глупость свойственную всем учреждениям, созданным по типу армии. А тюрьма — именно такое заведение. На, казалось бы, очевидные просьбы обычно следует ответ «не положено», что может вывести человека из себя. Поэтому заболевания на почве нервного расстройства — обычная практика среди заключенных.
В апреле, когда я попал в ШИЗО, администрация с помощью криминальных понятий вынудила зэков питаться только хлебом с чаем. Как это произошло: есть заключенные, с которыми есть из одной посуды считается неприемлемым. И вот в 1994-м, кажется, году, администрация специально перемешала тарелки таких заключённых со всеми остальными тарелками во всём лагере, а так как вся посуда выглядит одинаково, то никто не знал, из чьей тарелки он теперь ест. И весь лагерь перестал есть. Вообще весь. Была введена специальная масть — кашееды — которые не могли позволить себе жить передачами (только так можно питаться, если не ходишь в столовую) и оттого ходили в столовую. На моей памяти только один раз один из заключенных не выдержал и поел из алюминиевой “неопределенной” миски. Его сдали сами сотрудники и смотрящий перевёл его в группу отверженных заключенных.
В 2006 году один уважаемый в криминальном мире человек договорился, что лагерь будет есть. Купили новую посуду — пластмассовую — и лагерь начал есть. А в ШИЗО так и оставили алюминиевые миски, поскольку по ШИЗО он договориться не смог. Поэтому ШИЗО продолжало не есть из мисок, и питаться только хлебом и чаем. Всем на это было плевать. Почему — вопрос сложный. Если вкратце, то потому что все привыкли и воспринимали это как данность, смотрящие были под оперативниками, а те, кто хотел изменить ситуацию, не имели необходимого веса потому что не были смотрящими.
После того, как о нашем избиении и о том, что ШИЗО не ест написали в газетах, начальство московское (я уверен, что именно московское) испугалось и приказало своим подчиненным, чтобы ШИЗО начало есть. Дальше начались невероятно сложные переговоры о завозе на кичу новой посуды. Потом убрали (начальника колонии) Чирву, а вместо него прислали начальником Николаева, которому поставили — я в этом уверен — тактическую задачу сделать всё, чтобы в лагере было тихо. Таким образом Николаев был заинтересован, чтобы ШИЗО начал есть, в отличие от оперов во главе с первым замом начальника Игитом, который пытался саботировать завоз новой посуды.
Посуду завезли. Оставалось сказать зэкам, что теперь можно есть. Для этого смотрящий должен был написать бумагу, и во всех бараках её должны были зачитать. Но смотрящий был полностью под Игитом и оперотделом, и саботировал это. Тогда другой заключённый, обладающий весом в криминальном мире, вынудил смотрящего написать эту бумагу. И так ШИЗО стал есть. Заключённого этого впоследствии из лагеря вывезли в суровую колонию за то, что он во-первых, наперекор Игиту заставил смотрящего пустить бумагу, а во-вторых, за то, что он всё понял про смотрящего, и смотрящему после освобождения не поздоровилось бы.
И вот с мая зэки начали есть в ШИЗО. И сначала еда, которую приносили в штрафной изолятор, была гораздо лучше, чем в столовой: все знают, что в ШИЗО плохо и зэки-работники столовой старались специально готовить лучше. Но потом в столовую пришли опера во главе с Игитом Михайловым и сказали, чтобы для ШИЗО готовили очень плохо, некоторых работников столовой даже побили немного. Потому что ШИЗО — это рычаг давления на заключенных, там не должно быть хорошо.
Каждый раз, когда в лагере был обыск, всех находящихся в ШИЗО избивали. Если у администрации колонии установка сделать её — колонию — “красной”, то обыски могут быть хоть каждую неделю. Если нет, то раз в 3..4 месяца, а то и полгода, и никого бить не будут.
Меня били один раз в апреле.
Как вообще происходит избиение: они (сотрудники) становятся вдоль стенок коридора, вызывают тебя как обычно из камеры, на “вы” и только ты выходишь, тебя за шкирку — и через строй. Почему в коридоре? Просто в камерах висят камеры наблюдения, а в коридоре — нет. Если не будешь особо сопротивляться, — просто пройдешь через этот строй, получишь несколько раз дубинкой, и все. Если будешь — тебя заведут в отдельную комнату — “матрасную” — и побьют отдельно.
Меня можно сказать по голове погладили. А рассказывали про парня, которого три раза прогоняли через строй, три раза он терял сознание, его откачивали водой и прогоняли заново. Был у нас такой Макар (Женя Макаров), он сидел 7 лет и почти не вылезал из ШИЗО. Его сначала спровоцировали, чтобы он их матом послал, потом начали бить: он четыре раза терял сознание, ему клали полотенца на лицо, через полотенце лили воду, чтобы он захлебывался, пятки отбили. В итоге он не мог встать и кровью в туалет ходил.
