Новый год в женском СИЗО
Новый год в СИЗО – грустный праздник. В этом месте потерянного времени, всё зависит от того, кто с тобою оказался рядом в конкретный момент: чья была смена, получил ли ты посылку от тех, кто тебя ждёт (ещё ждёт…)
У меня было четыре Новых года: один в Москве, два в Ростове-на-Дону и один, самый сложный, последний — в Новочеркасске.
В Москве «санаторий женский», так я называла СИЗО, чтобы не привыкать к инородным словам. «Палаты» большие, 40-50 человек. Тогда я была ещё не «особо опасная», всего лишь мошенница, и со мною отдыхали такие же интеллектуалки-авантюристки, те, кто привык к коллективу со студенчества, с капустников, КВН-ов и стройотрядов. Поэтому кроме праздничного застолья у нас был настоящий сценарий с ролями, маскарадом, стихами, викторинами, новогодними предсказаниями на записочках, гаданиями на нарисованных картах и подарками для всех, чтоб не обидно. Мешок с подарками набрался просто: каждый что-нибудь в него положил, а потом что-нибудь из него получил. Положил своё, а получил подарок – волшебство, а всего лишь круговорот вещей.
А в полночь, за забором, начался салют, настоящий долгий и отчаянный – это мужчины, которые нас ждали, хотели порадовать и быть рядом, пусть через забор. Я сидела на окне, нарядная, знала: он там, мой Андрей. Свиданий у нас не было почти два года.
В декабре 2017 меня перевезли в Ростов-на-Дону. Поскольку статью мне добавили особо тяжкую — 210 УК РФ, иначе пришлось бы выпускать — попала я на спецблок.
Этот «санаторий» — самое старое здание в городе, предмет гордости, старше 250 лет. Памятник архитектуры екатерининских времен остался мало тронутым современной цивилизацией. В ночь с 30 на 31 декабря прорвало канализацию, своими силами местные умельцы починить не смогли, а вызывать городские службы на праздник никто не стал, пять дней и ночей мы по очереди выгребали дерьмо. Затопило весь этаж. Чтобы передвигаться по коридору, между камерами постовые поставили лавки и прыгали по ним, как гондольеры в Венеции. Починили 5 января.
На следующий год я уже была в большой камере с особо опасными разбойницами, убийцами и террористками. Они другие, но праздника и чуда ждут все. Многих из них не ждали, но и не забывали. Книга СИЗОнных рецептов пополнилась местной ростовской кухней. Напротив был мужской корпус, проблем со спиртным не было, но эти женщины оказались здесь с такими статьями и грехами по пьяни, все до одной, и теперь, вздыхая, воздерживались. Мы пили сладкую газировку из цветных пластиковых бокалов, которые прислал мой супруг, ничего не загадывали и не желали, каждая рассказывала, как встретит свой первый вольный новый год. Сказки…
В ноябре 2019 года меня перевезли в Новочеркасск. Каждые 10-12 дней меня переводили в другую камеру, здесь такая практика, чтобы не «сдруживались». Действительно, сделать что-то вместе, даже накрыть стол, при таких условиях, нет сил, не говоря уже о запретных украшениях типа бумажных снежинок. Но к этому времени мы с мужем были уже «сидельцы со стажем». Андрей прислал мне тульские пряники с цветной глазурью в форме ёлок, рукавичек, снежинок. Я расставила всё это на столе и каждый шмон наблюдала разочарованных поборников новогодних украшений – еду отбирать нельзя.
А ещё он прислал мне смешную новогоднюю флисовую пижаму (домашнюю одежду) – красные клетчатые штаны и зелёная толстовка с вышитым на ней снеговиком. Я две недели носила на себе новогоднее настроение. А потом… стала собираться домой.
Оксана Ермакова юрист, осуждена по ст. 33 част 5, ст.160 часть 4 УК РФ (пособничество в растрате) срок 6 лет колонии общего режима, 6 месяцев ограничения свободы, 400 тысяч рублей штраф. Отбыла 4 года в СИЗО и 6 месяцев отмечалась дома.
Ждал жену из тюрьмы 4 года. Оксана и Андрей Ермаковы.
