Автор Эльдар Фанзисов
На днях я отмечу семь месяцев свободы после выхода из исправительной колонии, в которой провел без малого пять лет. Меня посадили в 34 года, моя жизнь была на самом подъёме, все шло как нельзя лучше. Но это вмиг окончилось. Получив сначала срок в 12 лет строго режима, затем пересудив его в 9 лет общего, я приложил максимум усилий, чтобы выйти по УДО в самые сжатые сроки. Тем не менее, пять лет вне общества не могли пройти бесследно.
Один из самых сложных вопросов, подстерегающих освободившегося арестанта – вопрос его возвращения в общество. Это называется словом ресоциализация, поскольку в колонии идёт его исправление путем десоциализации, как бы странно это не звучало.
Конечно, само исправительное учреждение – главный фактор сложности ресоциализации. И чем дольше в нем находится человек, тем сложнее ему будет после отсидки.
Восстановление отношений с семьей у меня прошло гладко, они никогда и не прерывались, ведь я использовал на полную катушку предоставляемые УИКом возможности длительных свиданий (как очередных, так и дополнительных) и телефонных переговоров (как легальных, так и нелегальных с помощью мобильного телефона). Даже общение с 16-летним сыном (довольно сложный возраст, ведь меня выкинули из семьи, когда ему было 11) прошло беспроблемно.
Моя посадка вообще никогда не была в семье табуированной темой. И сын и даже младшая дочь (хотя ей было всего шесть лет) узнали о ней сразу. Разумеется, поначалу были и слезы, и горе, но довольно быстро удалось прекратить смотреть на эту ситуацию как на катастрофу. Более того, сегодня моя посадка стала объектом постоянных шуток и приколов в семье. А визиты в колонию всей моей банды были в свое время семейной традицией под названием «Поездка к папе в тюрьму». Ни я, ни семья не смотрели на колонию как на территорию боли и горя, как на место, где страдают. И по этой причине она таковой и не была ни для меня, ни для них.
Считаю, что по этой причине возвращение в семью и произошло без тени конфликтов и даже малейших недопониманий.
Но у меня не было никакого источника дохода, а для любого нормального мужчины ресоциализация связана, в первую очередь, с работой, способностью максимально быстро восстановить свой потенциал по достойному содержанию семьи. На это и были брошены все мои силы. В родном городе в глубине северной тайги мне с моим бэкграундом ловить было нечего. И я, пользуясь давнишним приглашением одного из бывших товарищей по несчастью, с которым поддерживал отношения, рванул на поиски лучшей жизни в Москву.
Эйфория по поводу долгожданной свободы быстро прошла, остались лишь надежды, что сейчас всё само собой наладится и жизнь пойдет безоблачная. Но не тут-то было. Слышал, как многие зэки строят планы на будущее. Они размышляют, чем будут заниматься после отсидки. Планов – великое множество. В основном, хотят организовать бизнес. Кто-то хочет найти достойную работу. Тогда, по ту сторону забора, никто не думал, что большинству из этих планов не суждено сбыться.
Не стоит думать, что бывшего сидельца кто-то ждёт с распростёртыми объятиями. Найти нормальную, хорошо оплачиваемую работу сложно в принципе. А после отсидки, с учётом длительного перерыва в трудовой деятельности – тем более.
К тому же, судимость – это куда большая печать и ограничения, чем кажется поначалу. Всем известно, что с тюремным «образованием» за плечами не попасть на работу в государственные или муниципальные органы власти, банки, страховые конторы, образовательные учреждения, а также в большинство организаций, где учредителем являются те же государственные или муниципальные органы.
Совсем по-другому должно обстоять дело в сфере частного бизнеса. Именно что должно, но не обстоит. Любая крупная компания, в которой есть служба безопасности, заблокирует вашу кандидатуру практически на каждую должность. Если вы дойдете до этапа собеседования, то ещё будет шанс рассказать, что вы «влипли» случайно и достойны этой работы. Но если речь будет идти о рассмотрении вашего резюме, то шансы будут равны почти нулю. И, разумеется, скрывать судимость не следует. В резюме ее можно не указывать, но на этапе личного собеседования сказать о ней нужно. Лучше сразу выложить все карты, иначе проблемы в будущем гарантированы.
Освободившимся мужчинам могу дать несколько советов:
Первое. Еще находясь в колонии, чтобы не осложнить свое возвращение в социум, следуйте одному правилу – не давайте тюремной романтике «засосать» вас. Чем больше вы сохраняете лицо, язык и привычки «свободного» человека, тем легче вам будет вернуться к нормальной повседневной жизни, без воровской лексики и тюремных понятий. Конечно, игнорировать их во время отсидки не стоит, будет себе дороже. Но к ним нужно относиться как к игре, свойственной, в первую очередь, подросткам.
Второе. По выходу не злоупотребляйте с алкоголем – мечтой многих зэков. Ещё лучше – сохраните привычку не пить на всю жизнь. Можно и нужно из неволи вынести что-то полезное. Я больше полугода как освободился и не был в состоянии алкогольного опьянения ни разу. Это отличное ощущение, сказывающееся на всех функциях организма. На всех. Мне 40 лет и трезвый образ жизни – неплохое качество во всех отношениях. Работник, прошедший зону – не самый востребованный на рынке труда элемент, а пьющий – не нужен никому.
Третье. Отбывая наказание, не тратьте зря время. Обрастайте связями. Нужные люди в тюрьме есть. Но подходите к ним продуманно. Не подойдут знакомства с людьми, которые либо вовлекут после отсидки в новое преступление, либо за рюмкой будут вспоминать с вами, как весело вы мотали срок в одном с ним «проходняке».
Старайтесь сблизиться с представителями «интеллектуальных» статей УК – мошенничества, дачи или получения взятки, коммерческого подкупа, неуплаты налогов, преднамеренного банкротства и других. Эти люди меньше других склонны к «игре в тюрьму». Они максимально быстро выходят по условно-досрочному и продолжают деятельность, не связанную с воровством, насилием или распространением наркотиков. Большинство из них в тюрьме – случайные люди, не являющиеся преступниками по сути. Они талантливы. Многие из них, даже потеряв бизнес или высокие посты, способны в течение короткого срока подняться «с нуля», соорудив систему «в чистом поле». И им нужны будут поверенные люди на самые различные места. У них не будет вопросов к вашей судимости, в отличие от других потенциальных работодателей. В ходе отсидки нужно показать им свою полезность, умения и, что очень важно, надёжность – самое дефицитное в сегодняшнем мире качество, которое эти люди ценят больше всего.
Именно с помощью таких же, как я, сидельцев, я организовал свое первое после отсидки дело. В хорошем смысле слова. В лагере я работал библиотекарем и все интеллектуально полноценные люди проходили через мое заведение. Я почти сразу после освобождения приехал в Москву и влился в небольшой бизнес, организованный двумя собратьями по несчастью, вышедшими на волю за год до меня. Оба отбывали наказание за преступления, предусмотренные 159-й статей УК («Мошенничество»). Оба освободились по УДО. Они только-только встали на ноги и искали представителя в регионах Центрального федерального округа. Фирма быстро росла, но был недостаток в надежных людях. Доверие ко мне у них было. Поскольку я всегда считал себя способным к организации и выстраиванию любых процессов, я взялся за это дело. Уже через два месяца система заработала в семи регионах. Бизнесом я занимался впервые, но сбоев было немного. Вскоре я стал зарабатывать немыслимые для вчерашнего зэка деньги. Бизнес прожил недолго, сломившись в апреле под ударами карантинных ограничений, но эти несколько месяцев показали, что я способен на многое. Меня уже было не остановить.
Четвертое. Выйдя на волю, вы находитесь в постоянном поиске. Ходите, ищите, рассылайте резюме и т.д. и т.п. Я отправил заявки на соискание работы не меньше, чем в две сотни организаций. Правда, ответы были только двух вариантов – либо отказ, либо молчание. Охотно приглашали на встречи лишь MLM-щики, но хватило и одной, чтобы понять, что это не мой путь. Но продолжая эту рассылку, я держал себя в постоянном тонусе, создав движение и циркуляцию этой темы вокруг себя. Одновременно я делал визиты всем оставшимся у меня друзьям и знакомым. Ни у кого из них не просил помочь мне, но находясь в непрестанном движении, я набредал на различные варианты дальнейшего поиска. Кто-то советовал зайти еще к одному человеку, тот – к другому, третий – еще к одному. Именно так я и набрел на этих двух зэков, с которыми удалось сколотить совместный бизнес. Я и не подозревал, что они что-то из себя уже представляют и как раз ищут человека моего склада ума.
Помимо этого, один хороший человек (опять же из «бывших» и, опять же, отсидевший по 159-й) рекомендовал меня своему другу, а тот оказался директором по персоналу крупной компании федерального масштаба. Он согласился встретиться со мной. Собеседование началось его словами «Вообще-то, вакансий на сегодня в нашей компании нет», а закончилось через час фразой: «Вы нам подходите, будем искать для вас должность». И не беда, что через неделю опять последовал отказ, я понял, что вот оно – закрутилось, пошли собеседования, я выгляжу на них совсем неплохо, в общем, началась «движуха».
Результатом «движухи» и стала организация бизнеса в регионах центра страны. А когда этот бизнес развалился, раздался звонок из крупной компании федерального масштаба с вопросом, не хочу ли я возглавить одно из их подразделений на Урале. Я, понимая, что такие предложения не поступают дважды, дал положительный ответ.
В результате получил стабильную работу. Уже через полгода после освобождения произошло реальное воссоединение сначала с женой, а еще через месяц с детьми. Я работаю в сфере, к которой никогда не имел отношения, но с каждым днем убеждаюсь, что незнакомого бояться не надо. Надо брать и делать, и главное – не стонать и не лить слезы об «утерянных» годах. Я никогда не считал пять лет, проведённые в неволе, вычеркнутыми из жизни, но остаюсь в этом мнении бесконечно одиноким. Чем тяжелее груз на плечах, тем сложнее ресоциализироваться. Стряхните его, а лучше и не взваливайте на себя, и после освобождения вернуться в общество будет не так уж и сложно.
