Несмотря на все успехи современной медицины, туберкулез остается одним из самых распространенных заболеваний на планете. Статистика ВОЗ, помимо предоставления конкретных цифр, наглядно подтверждает, что туберкулез был и остается «социальной болезнью» — показатели количества заболеваний на 100 тыс. населения обратно пропорциональны различным показателям богатства и благополучия стран
Россия входит в число 15 стран с очень высокой заболеваемостью туберкулезом (заболеваемость – количество новых выявленных случаев заболевания на 100 тыс. населения). В странах Запада она в 10 раз меньше, чем в России.
Наиболее остро эта проблема наблюдается в пенитенциарных заведениях, где доступ к лечению откладывается из-за времени, требующегося для постановки диагноза (до 3-4 недель). Неукомплектованность препаратами противотуберкулезного действия создает препятствия для эффективного лечения. Не все лекарства и не во всех исправительных колониях доступны заключенным.
Почти половина новых случаев туберкулеза выявляется либо у людей, которые находятся в местах лишения свободы, либо у бывших заключенных. Ежегодно в исправительные учреждения попадают десятки тысяч людей и столько же освобождается.
Многие из освобождающихся – носители активного туберкулеза, Даже при условии, что в колонии заключенному оказывается медицинская помощь, часто бывает так, что срок отбывания наказания заканчивается, а курс лечения не пройден до конца.
Так как в России нет программы ресоциализации заключенных, многие из них выходят из колоний фактически на улицу, поэтому и лечение не могут продолжить. Отсутствие необходимой терапии приводит не только к тому, что болезнь прогрессирует, но и к тому, что человек с высокой долей вероятности заразит кого-то еще. Передается туберкулез воздушно-капельным путем.
Численность больных активным туберкулезом, состоящих на учете в пенитенциарных заведениях, значительно сократилась: с 79 431 тысяч человек в 2002 году до 16 879 тысяч человек в 2018 году.
Следует отметить, что количество больных туберкулезом сократилось в три раза не только в учреждениях ФСИН, но и в целом по России.
Причины распространения туберкулеза в тюрьме:
- большое скопление людей в замкнутом, не проветриваемом пространстве;
- скудное, несбалансированное по составу белка, жиров и углеводов и минеральных веществ питание осужденных;
- асоциальный характер части осужденных, к примеру, потребители наркотиков и люди без определенного места жительства.
- курение
- отсутствие программ по вакцинации как на свободе, так и в МЛС
Опасность и способы заражения
Основным источником туберкулезной инфекции является человек с открытой формой туберкулеза легких, находящийся без лечения. Процесс заражения происходит воздушно-капельным путем. Для инфицирования достаточно вдохнуть лишь несколько микробов. («Ты и туберкулез» иллюстрированное пособие для пациентов)
Симптомы заболевания
- Кашель. Сначала сухой, но по мере прогрессирования заболевания становится влажным
- Лихорадка (повышение температуры выше 38*C длительностью более месяца)
- Кровохарканье
- Боль в груди
- Выраженная ночная потливость
- Выраженная одышка при физической нагрузке
- Общая слабость, недомогание
- Потеря веса
«Школа пациента» брошюра для пациентов, страдающих туберкулезом
Предположим, что человек в условиях заключения заболел. На первой стадии туберкулез может протекать как обычная затянувшаяся ОРВИ. Простудные заболевания — не редкость в условиях заключения. Сокамерники или «семейники» заключенного начинают «бить тревогу», лишь когда болезнь подозрительно затянулась. Далее осужденного сопровождают в санчасть, и в случае «плохой» флюорографии, там и оставляют, изолируют от остальных. Информация о диагнозе отправляется в управление и осужденный ждет этапа в ЛИУ. Как правило, это занимает еще 1-2 недели.
В зоне риска, таким образом, оказываются от 3-х до 20-ти человек. Все они, как правило, проходят флюорографию, а иногда ставятся на профилактическую диету (на 1 месяц).
Но даже отсутствие больных с открытой формой туберкулеза не защищает от этих бактерий. Мокрота оседает на поверхности помещений, на предметах и вещах.
Научные исследования утверждают, что спящие бактерии могут вновь обрести вторую жизнь, попадая в благоприятную среду.
По словам медиков, в реальных условиях для следственно-арестованных и осужденных из индивидуальных мер доступно не многое.
- Самое важное – это не отказываться от регулярных профилактических осмотров, 1 раз в 6 месяцев с обязательным флюорографическим исследованием органов грудной клетки. Это абсолютно безопасно, так используемые цифровые флюорографы являются малодозовыми,
- Согласие на индивидуальную химиопрофилактику по эпидемическим показаниям или при уже произошедшем контакте с больным туберкулезом, является залогом вашего здоровья.
Бывшие заключенные делятся своим опытом
Дмитрий (ст.159 УК РФ, отбывает срок в Ивановской обл. с 2016 г., переболел туберкулезом, многие его знакомые прошли через «тубзону» ФКУ ЛИУ-8 Ивановской обл.)
«Не все лекарства доходят, у осужденных есть информация, что руководство медицинской службы управления ФСИН по области имеет прямую связь с аптеками. И дорогостоящие препараты, предназначенные для заключенных, просто уходят на прилавки аптек.
В самой тубзоне условия хорошие, кормят на порядок лучше, отношение сотрудников лояльное.
В колониях полагается диетическое питание (15 граммов масла и яйцо) — этого питания явно недостаточно. До событий в Украине бывало, что заключенные получали йогурты и фрукты. Однако потом питание было значительно урезано. О сокращении финансирования говорят и сами врачи.
В тубзоне содержится 120 заключенных. 40 из них ожидают актировку. Актировку делают неохотно. Как правило, её проходят в тех случаях, когда у человека уже не остается никаких шансов и его отправляют умирать. В системе очень не любят хоронить заключенных, по всей видимости, это связано со многими проблемам, и прежде всего с отчетностью и показателями.
Еще одна проблема — диагностика. В санчасти отсутствует возможность анализа крови. Нет ограничений лишь во флюорографии — можно делать хоть каждую неделю. Но кому это нужно, это удар по здоровью».
Виктор (ст. 111 УК РФ, отбывал срок в Бурятии, период 2011-2015 гг.):
«В колонии у нас был туберкулезный отряд (отряд № 8). В нем годами содержались заключенные, переболевшие туберкулезом. Туда же, как правило, распределялись заключенные после лечения в «тубзоне» (ФКУ ЛИУ-5). Наиболее частые случаи заболевания туберкулезом случались именно в этом отряде. Бывало, единовременно обнаруживали туберкулез у 13-14 заключенных, то есть у каждого десятого в отряде. Контингент достаточно суровый, часто отрицательной направленности (сторонники воровских традиций), много большесрочников.
И именно на этот отряд переводили заключенных, чем-либо не угодивших администрации. Это было своего рода «ссылкой». Поскольку условия проживания в этом отряде оставляли желать лучшего, а выход с отряда зачастую был затруднен. Плюс ко всему — значительный риск заболеть туберкулезом. В данном отряде я провел полгода. И это был наиболее спокойный период моего срока — заключенные, прошедшие через различные испытания (в том числе туберкулез) как правило, более спокойные и не склонны к конфликтам и интригам».
Руслан Юхимук-Милославский. Работал до 2011 г. в УФСИН России по Карелии в туберкулезной зоне (ФКЛПУ РБ-2).
«В СИЗО туберкулез не лечат и не диагностируют. Если у обвиняемого, подозреваемого имеются жалобы, то по его письменному заявлению его обязан обследовать врач и направить в специализированное учреждение для диагностики туберкулеза. Больного могут, конечно, вывозить на следственные действия, но только если у него не будет медицинских противопоказаний. Есть тюремные больницы- вот в них лечат туберкулез. В Карелии при любом выявленном случае заболевания отправляют в Медвежьегорск. Я непосредственно был закреплен за туберкулезным отделением. В ЛПУ находилось 2 отделения и отделение торакальной хирургии, там, где непосредственно оперировали».
«Процедура диагностики — это флюорография, это самое распространенное. К примеру, у нас в Медвежьегорске была на базе автомобиля КАМАЗ мобильная рентгеновская установка. И с ней объезжали все колонии. И уже на месте врачи решали, нуждается ли больной в обследовании и лечении на базе больницы или нет.
Да сотрудники болели, человек шесть на моей памяти. В основном болели в конце 90-х годов, когда не платили зарплату и сотрудники на всем экономили. В нулевые заболели два сотрудника, один с устойчивостью к туберкулезу.
Я знаю случаи, когда родственники привозили витамины или лекарства конкретному осужденному. Лекарства находились в процедурном кабинете, и выдавались строго этому осужденному. С этим проблем не было. Для того, чтобы родственники могли привезти лекарства, нужно было заранее получить назначение врача. С этим, по крайней мере, у нас было строго. Другому осужденному эти лекарства точно бы не пошли.
Болезнь не выбирают.
Я на улице, в толпе, встречал бывших осужденных с открытой формой туберкулеза, диагноз которых я знал. Но никто же этого не знает.
«Актировки» постоянно идут. ЛПУ прямо заинтересованно в актировании, так как умершие портят статистику. В среднем 40-50 человек в год активировали в Медвежьегорске. ИУ всегда поддерживало ходатайство об освобождении по болезни.
После актировки у всех судьба разная. В основном устраивали в больницу, если никто из родственников не встречал. Чаще всего, это случаи, когда человек уже при смерти. Но были случаи, когда актировали, а потом актированный приезжал снова по новому уголовному делу. Он не выздоровел. Но и не умер. И даже начинал совершать новые преступления.
По моему мнению, самый опасный туберкулез у бомжей. Как правило, у них небольшие сроки. Их лечат. Но срок заканчивается, а курс лечения нет. На свободе они лечение не продолжают. Через полгода год снова приезжают с новым сроком и мутировавшим туберкулезом. Лекарства первого ряда такой туберкулез не берут. Он выработал иммунитет.
Конечно, многое зависит от регионов. Вот, к примеру, к нам привозили больных туберкулезом из Ленинградской области. И осужденные рассказывали, что их вообще не лечат. Если у тебя нет денег и ты не можешь платить и давать взятки, то тебя никто лечить не будет. Ты никому не интересен. В Карелии в этом плане было порядка больше — и кормили лучше, и само лечение было лучше. В 2001 году, когда я только пришел работать, у нас были сняты все ограничения по посылкам и передачам, и если у человека была возможность, то он вообще мог не питаться в столовой.»
«Школа пациента» брошюра для пациентов, страдающих туберкулезом
